Манифест постисторического христианства
Термин «постисторическое» христианство означает здесь не выход за пределы истории, но такой этап этой самой истории, когда возможен и необходим самоанализ всего того, что выражается понятием «историческое христианство», всей той коросты, которую падшее человечество воздвигло над раной, нанесённой ему Евангелием Господа нашего Иисуса Христа.
Основой для исторического христианства в таком его наслоении является идея о наступлении Царства Христа-Мессии лишь с так называемым «Вторым Пришествием», что подспудно подразумевается в 7 члене Символа веры (и паки Грядущего со славою судити живых и мертвых, Его же Царствию не будет конца). Это, в свою очередь, порождает уже совершенно не озвучиваемую идею регентства над как бы «несовершеннолетним» ещё Христом, осуществляемую на земле Его наместниками в лице церковной иерархии.
В действительности же Мессия уже воцарился с момента Вознесения: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18), а иначе и зачем бы Ему возноситься! «Седение» же Его «одесную Отца» - это уже и есть седение на престоле Царства (Пс.109:1; Мф.22:44; Мф.26:64; Мк.12:36; Мк.14:62; Мк.16:19; Лк.20:42; Лк.22:69; Деян.2:34; Деян.7:55-56); 1Пет.3:22; Евр.1:13; Евр.10:12; Евр.12:2). Евангелие – Благая весть – это и есть весть об этом воцарении, именно так в то время называли весть о воцарении нового императора. Книга Деяний не знает привычного для нас крещения «во Имя Отца и Сына и Св.Духа», но только и исключительно во имя Иисуса Мессии (Деян.2:38, 8:16, 10:48, 19:5). Эта формулировка – «крестить во имя» - означала всем в то время известный ритуал крестить только что купленного раба «во имя» нового хозяина. Для раба это было начало новой жизни: он должен был отрешиться от всего, чем был прежде, ему могли изменить имя и род занятий, он обязывался быть верным своему новому хозяину. Крещение же во имя Мессии означало, таким образом, отречение от прежней жизни под властью князя мира сего, присягу в верности Мессии, принятие в Его подданство и соблюдение правил Его Царства. Там, где на русский переведено «наше же жительство - на небесах» (Флп.3:20), на греческом стоит слово «политевма» - гражданство: «наше же гражданство - на небесах». Слово «парусия» означает не какое-то «второе пришествие», но стандартно применялось для посещения императором (уже, разумеется, воцарившимся), одной из своих провинций. Аналогия здесь такова: резиденция императора в Риме, а Мессии – «одесную Бога» на небесах; император, выезжая из Рима, посещает провинцию, а Мессия, «сходя с небес» - землю. Причем Мессия не просто сходит с небес, но и как бы сводит их с Собой на землю, что, следуя двойной символике небес, с одной стороны означает осуществление находящихся «на небесах» Божьих замыслов, а с другой, где небеса – это место присутствия Бога, означает, что «будет Бог все во всем» (1Кор.15:28).
Вокруг слова «Кириос» (которым в Септуагинте переведено еврейское «Адонай»), сатана устроил очень простую, но довольно хитрую игру. В контексте Библии это слово имеет два смысла: одно – Бог, другое – Господин, Владыка. Обычно они слиты воедино. Но разница все-таки есть. Кто для сатаны Яхве? Конечно же для него это Бог. Но является ли для него Бог ещё и Владыкой, в добровольном подданстве Которого он находится? Конечно же нет – ведь он основатель противящегося Богу царства мира сего. Поэтому, когда в отношении Мессии используется слово «Господь», имеет смысл тонко почувствовать на чём делается акцент. Когда апостол Павел говорит: «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12:3), что он имеет в виду? Кто здесь сделает акцент на Боге, я думаю, понятно. Признание же распятого Иисуса Владыкой, Его воцарение произошедшим, а Его Царство действующим, в условиях когда Его подданные распинаются также, как и Он, и живут как овцы среди волков (Мф.10:16; Лк.10:3) – вот это, только это возможно исключительно Духом Святым! Христиане второго века ещё прекрасно знали под чьим подданством находятся. «Окружное послание Смирнской церкви о мученичестве св. Поликарпа» рассказывает нам как его увещевали: «Что худого сказать: Владыка Кесарь! и принести жертву и остальное, и остаться в живых? <…> Клянись Фортуной Кесаря <…> проконсул настаивал и говорил: «Поклянись, и я отпущу тебя; хули Христа». Но Поликарп отвечал: «Уже восемьдесят шесть лет я служу Ему, и Он ничем не обидел меня: как же могу хулить Царя моего, Спасшего меня?» Замечательна датировка в конце этого послания: "Пострадал же блаженный Поликарп в начале месяца Ксанфика, во второй день, за семь дней до мартовских календ, в великую субботу, в осьмом часу. Схвачен он был Иродом, в понтификат Филиппа Траллиана, в проконсульство Стация Квадрата, в царствование же вечное Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава, честь, величие, вечный престол из рода в род!».
Когда же Константин легализовал и стал покровительствовать Церкви, начался стремительный процесс «приватизации» власти Христа, ранее уже частично «приватизированной» церковной иерархией. Чем занимались Вселенские соборы, собираемые императорами и постановления которых вступали в силу с его же подписью? В контексте понятия «Кириос-Господь» они занимались только одним значением этого слова – Бог, путаясь в смысловых тенетах триадологии и христологии. Другое же значение – Владыка – рассматривалось только в контексте перетягивания властного одеяла между церковной иерархией и императором. Они сделались регентами при «несовершеннолетнем» богомладенце Иисусе, Который только ко времени Своего Второго Пришествия вступит в совершенные лета и по-настоящему станет страшен только в момент Страшного Суда.
Предельно отчетливо гордостная сущность церковной иерархии проявилась в идее так называемой пентархии – табели о рангах по первенству чести среди пяти главенствующих епископских кафедр, - идея, абсолютно бредовая с евангельской точки зрения, а так же в епископских титулатурах, использующих превосходную степень: святейший, блаженнейший и т.п. Разве не ясно, что не может быть более одного Святейшего, и разве не ясно, что Этот Один – Бог! Удержать в единстве такую «церковь приватизаторов» могла только внешняя, с применением насилия, власть императоров. Папский Рим отпал, как только империя не смогла его более контролировать, остальная «четверица» попала под власть мусульман, и «честь» этих кафедр оказалась униженной «до зела». Константинопольская кафедра – этот оплот имперской власти, стала вотчиной турецкого султана, а патриарх – этнархом – главой всех христиан Османской империи. Как только балканские народы смогли освободиться от власти султана, они не замедлили освободиться и от власти его этнарха, и тот, чтобы не потерять там своего влияния, вынужден был дать им автокефалию.
Сегодняшний день интересен тем, что и султана уже нет, его место занял всем известный центр силы, и вся сегодняшняя церковная ситуация на Украине под управлением новоявленного, ставшего уже вселенским, этнарха, доводит до абсурда и делает ясным для всех природу этой власти. Вселенского собора не собрать – нет принудительной силы императорской власти, а значит и невозможно решить ни одного значимого церковного вопроса, а это, в свою очередь, значит, что и ранее, когда эта власть была, вопросы решались не Святым Духом, но именно этой властью. В наше время мы видим, как Мессия берёт свою власть назад, впрочем она и всегда у Него была, но только была загромождена грандиозной декорацией церковного легализма.
