Каждая мелодія выражаетъ дꙋховный смыслъ

Мелодія - Смыслъ

Въ нашемъ госꙋдарствѣ живꙋтъ тѣ, кто увѣренъ, что каждая мелодія, также какъ и слово, выражаетъ дꙋховный смыслъ.

Смыслы выраженные въ звꙋкѣ мелодій могꙋтъ обладать цѣлительной силой или же, напротивъ, разрꙋшительной и убійственной.

Ангельскаѧ пѣснь на пꙋти человѣческой мꙋзыки

Пѣніе начинаетсѧ на Небѣ, гдѣ впервые была воспѣта пѣснь Богꙋ свѧтыми ангелами, ѡбразꙋющими первозданный, дꙋховный міръ, сотворённый прежде міра вещественнагѡ. Искꙋсственнаѧ же и инстрꙋментальнаѧ пѣснь, т.е. мꙋзыка начинаетсѧ на землѣ, а єё изѡбрѣ︀теніе Сщ҃енное Писаніе свѧзываетъ съ ѻднимъ из̾ потомковъ Каина - Іꙋваломъ, называѧ єго «ѻтцомъ всѣхъ играющихъ на гꙋслѧхъ и свирелѧхъ».

Причиной пѣніѧ ангеловъ ꙗвлѧетсѧ ѻпытъ живогѡ ѻбщеніѧ съ Богомъ, причастіе божественной благодати и любви, побꙋждающее ихъ къ непрестанномꙋ восхваленію Бога. Природа ангельскагѡ пѣніѧ можетъ быть оуподоблена природѣ ѿраженіѧ. Ангелы, ꙗвлѧющіесѧ «вторыми свѣтами», подобнѡ зерцаламъ ѿражаютъ Свѣтъ Первый вовнѣ, ѡсвѣ︀щаѧ всё вокрꙋгъ. Преизбыточествꙋющаѧ благодать, изливающаѧсѧ на ангеловъ ѿ Престола Божіѧ, не оудерживаетсѧ ими, но по причинѣ ихъ пламенной любви и милосердіѧ продолжаетъ изливатьсѧ через̾ нихъ на всё твореніе въ видѣ ангельскагѡ пѣніѧ и благовѣ︀ствованіѧ

Если причиной ангельскагѡ пѣніѧ ꙗвлѧетсѧ преизбытокъ благодати, то исторической причиной возникновеніѧ мꙋзыки ꙗвлѧетсѧ оутрата благодати послѣдовавшаѧ за грѣ︀хопаденіемъ. Падшій человѣкъ началъ испытывать не только︁ тѣлесный голодъ и тѣлеснꙋю нꙋждꙋ, но, въ єщё большей степени, гладъ дꙋховный, вызванный оутратой богоѻбщеніѧ, лишеніемъ присꙋщихъ ємꙋ благодатныхъ даровъ и невозможностью более быть причастнымъ райскомꙋ блаженствꙋ. Длѧ оутоленіѧ голода дꙋховнагѡ, потомки Каина придꙋмали мꙋзыкальные инстрꙋменты съ помощью которыхъ можно было извлекать звꙋки слꙋжащіе пищей длѧ дꙋши. Мꙋзыкальные звꙋки, возбꙋждаѧ ѡсобымъ ѡбразомъ дꙋшꙋ человѣка, способны приводить єё въ возвышенное и приѧтное расположеніе, напоминающее райское блаженное состоѧніе и въ какой-то мѣрѣ восполнѧющее єгѡ ѿсꙋтствіе, на краткое времѧ позволѧѧ забыть єй ѡ тѧжкихъ заботахъ міра. Искꙋсственнаѧ мꙋзыка, ꙗвлѧющаѧсѧ некимъ заменителемъ нетлѣнной райской пищи, райскогѡ богослꙋженіѧ, возникла какъ слѣдствїе оутраты человѣкомъ райскагѡ блаженства, живогѡ богоѻбщеніѧ и способности слышаніѧ пѣніѧ ангеловъ .

Тѣмъ не менее, на пꙋти искꙋсственной человѣческой мꙋзыки єсть возможность познать Бога, ѻна тоже Божій даръ падшемꙋ человѣчествꙋ. Мꙋзыка можетъ имѣть дꙋховные и благодатные причины. Ѡбращаетъ на себѧ вниманіе, что некоторые старцы, ст҃ые люди писали дꙋховные пѣсни (слова и мꙋзыкꙋ), въ коихъ выражали простыми мелѡдіѧми свою любовь къ Богꙋ, Божіей Матери и ст҃ымъ - соѿвѣтственнѡ той пѣсенной, мꙋзыкальной традиціи въ которой были воспитаны. Т.е. ѡбращались къ мꙋзыкѣ бꙋдꙋчи на большой дꙋховной высотѣ, использꙋѧ єё какъ ѧзыкъ длѧ излитіѧ своихъ ст҃ыхъ чꙋвствованій и мыслей. Любаѧ мꙋзыка, какъ ѧзыкъ, имѣетъ способность говорить ѡ высокомъ и прекрасномъ. Величайшій немецкій композиторъ І.С.Бахъ въ началѣ каждой мꙋзыкальной рꙋкописи писалъ посвѧщеніе «Возлюбленномꙋ Хрістꙋ».

Богатство даровъ Божіихъ падшемꙋ человѣкꙋ, скрашивающихъ єгѡ странствіе по земной юдоли - неизреченно. Если мꙋзыка дѣлаетсѧ слꙋжанкой добромꙋ, ст҃омꙋ, любочестномꙋ словꙋ, єсли въ своёмъ ѡбликѣ и строѣ ѻна стремитсѧ не противоречить ємꙋ, то такаѧ мꙋзыка становитсѧ благословеніемъ.

Ѧзыкъ земныхъ напѣвовъ

Ѧзыкъ земныхъ напѣвовъ, прекраснагѡ построеніѧ звꙋковъ и оуменіе имъ пользоватьсѧ называетсѧ пѣвческимъ искꙋсствомъ или простѡ пѣніемъ, а въ современной наꙋкѣ ѻнъ также имѣнꙋетсѧ мꙋзыкой. Мꙋзыка - слово греческое (моусіки), по началꙋ ѻбозначавшее воѻбще любое хꙋдожественное творчество, искꙋсство, - происходитъ ѿ наименованіѧ воѡбражаемыхъ, сказочныхъ сꙋществъ «мꙋзъ», считавшихсѧ оу древнихъ грековъ-ꙗзычниковъ божествами-покровителѧми различныхъ человѣческихъ искꙋсствъ: поэзіи, рисованіѧ, скꙋльптꙋры, танца, театра, и собственнѡ мꙋзыки (котораѧ тогда именовалось “гармоникой”). Въ послѣдствіи, древнїе мꙋзыкой стали имѣновать наꙋкꙋ и искꙋсство пѣсни, звꙋковогѡ ѧзыка пріѧтныхъ на слꙋхъ, искꙋсныхъ напѣвовъ.

Въ сꙋщностномъ и историческомъ ѡсвѣщеніи мꙋзыка и пѣснопѣнїе представлѧютъ собою разные понѧтіѧ. Мꙋзыка - искꙋсственное ꙗвленіе придꙋманное человѣкомъ: инстрꙋментальнаѧ игра и напѣвъ ѻснованный на воѻбраженіи. Пѣвческое же искꙋсство - стремленіе къ ангельскомꙋ пѣнію, небесномꙋ и божественномꙋ, происходѧщемꙋ изъ сꙋщностной, а не предполагаемой и воѻбражаемой свѧзи со своимъ словеснымъ смысломъ, т.к. «ангельскій роспѣвъ» полностью ѡтражаетъ смыслъ ангельской молитвы - ангельскагѡ славословіѧ и непосредственнагѡ ѡбщеніѧ съ Богомъ, совершеннагѡ богоѻбщеніѧ.

«Мїрское искꙋсство даже въ высшихъ своихъ о︁бразцахъ не способно возвыситьсѧ︀ над̾ лежащимъ, по словꙋ ап. Іо︁анна Богослова, во ѕлѣ падшимъ міромъ. О︀но оукоренено въ не︂мъ, воспѣваетъ е︀го, е︀мꙋ присꙋщи всѣ е︀го︁ болѣзненныѧ противорѣчіѧ. Церковное искꙋсство имѣетъ совсѣмъ дрꙋгіе корни. О︀но рождаетсѧ︀ из̾ о︀пыта переживаніѧ︀ иной, неземной, небесной реальности, той реальности, въ которꙋю мїрское искꙋсство ввести не способно, въ лꙋчшемъ слꙋчае︁ о︀но можетъ лишь подвести къ е︀ѧ порогꙋ. Церковное искꙋсство о︁бѧ︀зано оумерщвлѧ︀ть въ себѣ всё то, что длѧ︀ искꙋсства мірскаго︁ ѧ︁влѧ︀етсѧ︀ питательной средою. О︁б̾ этомъ е︀щё на рꙋбеже︁ в҃-г҃ вѣковъ замѣчательнѡ высказалсѧ︀ Климентъ Александрійскій: “Кто переселилсѧ︀ на Сіо︁нскꙋю горꙋ, тотъ долженъ ѡтрѣчьсѧ︀ ѡтъ Геликона”».

Подлиннымъ пѣвческимъ искꙋсствомъ ꙗвлѧетсѧ молитвенный вопль человѣческагѡ сердца внешнѣ выражаемый пѣніемъ, которое стремитсѧ передать дꙋховнꙋю сꙋщность молитвы, неизреченный, божественный ѧзыкъ богоѻбщеніѧ. Естественнѡ, что съ этой высокой цѣлью справлѧетсѧ толькѡ пѣніе свѧтыхъ, достигшихъ совершенства въ ѻбщеніи съ Богомъ по ѡбразꙋ ангеловъ. Именнѡ поэтомꙋ мы пользꙋемсѧ словами молитвъ и роспѣвами свѧтыхъ людей, ст҃ыхъ ѻтцовъ Церкви, которые ꙗвлѧютсѧ наиболее сꙋщностными, насколькѡ это возможно длѧ нашихъ земныхъ, несовершенныхъ ѧзыковъ слова и звꙋка, т.е. наилꙋчшимъ ѡбразомъ запечатлевшими божественные смыслы. Эти слова и напѣвы богонаꙋчены, ангелоподобны, вдохновлены Ст҃ымъ Дꙋхомъ, ѻни - богодꙋхновенны. Церковное пѣніе призвано слѣдовать богодꙋхновеннымъ, богонаꙋченнымъ ст҃оѻтеческимъ смысламъ и роспѣвамъ. Въ противномъ слꙋчаѣ ѻно бꙋдетъ нести долю ветхагѡ міра, приземлённости, искꙋсственности. Такое пѣніе бꙋдетъ воѻбражаемымъ, поддѣльнымъ, мꙋзыкальнымъ пѣніемъ. «Какъ бы ни была красива, оусладительна мело︁ди︁ѧ︀ мꙋзыкальнагѡ произведени︁ѧ︀, бꙋдь это народнаѧ︀ пе︁снѧ︀, о︀ратори︁ѧ︀ или кантата и т. п., о︀на не способна проникнꙋть въ дꙋховнꙋю сꙋщность челове︁ка и задерживаетсѧ︀ на о︁бо︁лочке︁ е︀го︁ плотскаго︁ е︀стества, потворствꙋѧ︀ е︀го︁ ꙗвнымъ или тайнымъ страстѧ︀мъ: “рождённое ѿ плоти е︀сть плоть”».

Мы бꙋдемъ придерживатьсѧ здѣсь ст҃оѻтеческагѡ ѡсмысленіѧ понѧтій, называѧ богодꙋхновенное церковное пѣніе ангелоподражательнымъ пѣніемъ и псалмопѣніемъ, а искꙋсственное произведеніе человѣческагѡ искꙋсства - мꙋзыкой и мꙋзыкальнымъ творчествомъ. Это не значитъ, что современнаѧ терминологіѧ нами порицаетсѧ, нѣтъ, всё зависитъ ѿ ѡсмысленіѧ, ѿ ѧзыка на которомъ ведётсѧ ѡбщеніе, ѿ правильнагѡ перевода, чтобы не возникалѡ недопониманій.

Къ сожаленію, въ земной жизни мы вынꙋждены говорить ѻдновременнѡ на несколькихъ ѧзыкахъ, что ꙗвлѧетсѧ слѣдствіемъ міровой трагедіи, которꙋю мы всѣ призваны преѻдолеть во Хрістѣ Спасителѣ, избавившемъ насъ ѿ рабства грѣхꙋ и смерти, оупразднившемꙋ ѧзыковые и національные раздѣленіѧ. «Егда же ѻгненные ѧзыки раздаѧше, въ соединеніе всѧ призва». Ѡсвободимсѧ же ѿ предрассꙋдковъ, оусвоимсѧ Хрістꙋ через̾ согласное пѣніе «єдиными оусты и єдинымъ сердцемъ» на ѧзыкѣ любви.

Пѵѳагорейское оученіе мꙋзыки и врачеваніе человѣческихъ нравовъ

Мꙋзыкальный законъ єсть прежде всегѡ законъ вещественный, тлѣнный и проѧвлѧетсѧ ѻнъ въ видѣ ѡпредѣлённагѡ природнагѡ порѧдка, воплощённагѡ въ іерархіи мꙋзыкальныхъ тоновъ, складывающихсѧ въ мꙋзыкальнꙋю лѣствицꙋ. Ѻсмысленіе этогѡ закона, или порѧдка, приписываетсѧ Пѵѳагорꙋ, долгое времѧ ѡбꙋчавшемꙋсѧ на востокѣ и многіе из̾ своихъ знаній вынесшемꙋ из̾ тайнъ Древнѧгѡ Египта. Сꙋть этогѡ закона сводитсѧ къ ѡсознанію свѧзи междꙋ высотой звꙋка, длиной звꙋчащей стрꙋны и ѡпредѣлённымъ числомъ, из̾ чегѡ вытекаетъ возможность математическагѡ исчисленіѧ звꙋковогѡ интервала через̾ выраженіе єгѡ посредствомъ дѣленіѧ стрꙋны, напримѣръ: ѻктава съ дѣленіѧми 2:1, квинта - 3:2, кварта - 4:3 и т. д.

Согласнѡ Пѵѳагорꙋ, эти пропорціи ѻдинаковѡ присꙋщи какъ звꙋчащей стрꙋнѣ, такъ и строенію міра воѻбще, ѿчегѡ мꙋзыкальный порѧдокъ, бꙋдꙋчи тождествененъ космическомꙋ міроꙋстройствꙋ, проѧвлѧетсѧ въ ѡсобой «міровой мꙋзыкѣ». Міроваѧ мꙋзыка возникаетъ вслѣдствіѣ движеніѧ небесныхъ сферъ, а ѻрбиты ѿдѣльныхъ планетъ соѿвѣтствꙋютъ длинѣ стрꙋнъ ѡбразꙋющихъ согласное созвꙋчіе. Ѻднакѡ эта небеснаѧ сферическаѧ гармоніѧ, или мꙋзыка, изначальнѡ недостꙋпна человѣческомꙋ оухꙋ и фѵзическомꙋ восприѧтію, ибо єё можно воспринимать толькѡ дꙋховнѡ через̾ оумное созѣрцаніе. Эта древнѧѧ філософскаѧ концепціѧ ꙗвлѧетсѧ, ѻчевиднѡ, слабымъ ѿголоскомъ памѧти ѡб̾ ангельском пѣніи, ѿдалённымъ и сильнѡ извращённымъ представленіемъ ѡ нёмъ. Разꙋмное пѣніе безплотныхъ оумовъ, прославлѧющихъ Бога, подмѣнено здѣсь звꙋчаніемъ, производимымъ пꙋсть и ѡгромными, но бездꙋшными космическими тѣлами. И всё же оумозреніе сіе содержитъ ѡпредѣлённꙋю долю истины, заключающꙋюсѧ хотѧ бы оуже въ томъ, что признаётсѧ само наличіе некоегѡ небеснагѡ звꙋчаніѧ, ꙗвлѧющегосѧ проѧвленіемъ высшагѡ порѧдка, недостꙋпнагѡ длѧ земнагѡ фѵзическагѡ воспріѧтіѧ.

За «міровой мꙋзыкой», по оученію пѵѳагорейцевъ, въ космической іерархіи слѣдꙋетъ «человѣческаѧ мꙋзыка», ибо человѣческомꙋ сꙋществꙋ также присꙋща гармоніѧ, ѿражающаѧ равновѣсіе противоположныхъ жизненныхъ силъ. Гармоніѧ єсть здоровье, болѣзнь же єсть дисгармоніѧ, ѿсꙋтствіе согласованности. Ѿсюда - исключительное значеніе мꙋзыки длѧ жизни человѣка, въ оученіи Пѵѳагора. Такъ, філософъ Ꙗмвлихъ соѻбщаетъ: «Пѵѳагоръ оустановилъ воспитаніе при помощи мꙋзыки, ѿкꙋда происходитъ врачеваніе человѣческихъ нравовъ и страстей и восстанавливаетсѧ гармоніѧ дꙋшевныхъ способностей. Ѻнъ предписывалъ и оустанавливалъ своимъ знакомымъ такъ называемое мꙋзыкальное оустроеніе или понꙋжденіе, придꙋмываѧ чꙋдеснымъ ѡбразомъ смѣ︀шеніе тѣхъ или иныхъ мелѡдій, при помощи которыхъ легкѡ ѡбращалъ и поворачивалъ къ противоположномꙋ состоѧнію страсти дꙋши. И когда єгѡ оученики ѿходили вечеромъ ко снꙋ, ѻнъ ѡсвобождалъ ихъ ѿ дневной смꙋты и гꙋла въ оушахъ, ѡчищалъ взволнованное оумственное состоѧніе и приꙋготовлѧлъ въ нихъ безмолвіе тѣмъ или дрꙋгимъ ѡсобымъ пѣніемъ и мелѡдическими приёмами, полꙋчаемыми ѿ лѵры или голоса. Себѣ же самомꙋ этотъ мꙋжъ сочинѧлъ и доставлѧлъ подобные вещи оуже не такъ, через̾ инстрꙋментъ или голосъ, но, пользꙋѧсь некимъ несказаннымъ и недомыслимымъ божествомъ, вонзалъ оумъ въ воздꙋшные сѵмфѡніи міра, слꙋшалъ и понималъ вселенскꙋю гармонію и созвꙋчіе сферъ, создавшее полнѣйшꙋю, чѣмъ оу смертныхъ, и более насыщеннꙋю пѣснь при помощи движеніѧ и крꙋговращеніѧ. Ѡрошённый какъ бы этимъ и ставшій совершеннымъ, ѻнъ замышлѧлъ передавать своимъ оученикамъ ѡбразы этогѡ, подражаѧ, насколькѡ возможнѡ, инстрꙋментами и простымъ голосомъ».

Такимъ ѡбразомъ, третій видъ мꙋзыки - «мꙋзыка инстрꙋментальнаѧ», согласнѡ Пѵѳагорꙋ, єсть лишь ѡбразъ и подобіе высшей міровой мꙋзыки. И хотѧ божественнаѧ чистота въ земной слышимой мꙋзыкѣ не можетъ полꙋчить полнагѡ тѣлеснагѡ воплощеніѧ, всё же земные звꙋки способны приводить дꙋшꙋ въ состоѧніе гармоніи, готовой въ свою ѡчередь воспринѧть гармонію небеснꙋю, ибо подобное воздѣйствꙋетъ на подобное и можетъ быть воздѣйствꙋемо подобнымъ .

Вещество мꙋзыки

Наиболее совершеннымъ проѧвленіемъ возможностей звꙋковогѡ ѧзыка земной мꙋзыки можно ѡбнарꙋжить въ мꙋзыкальнѡ-теоретическихъ и філософскихъ системахъ Древней Греціи, которые въ послѣдствіи были использованы ст҃ыми ѻтцами, словно строительный матеріалъ, длѧ земнагѡ выраженіѧ невыразимагѡ, дꙋховнагѡ ангельскагѡ пѣніѧ. Корни ихъ оуходѧтъ въ глꙋбокꙋю древность и ѻснованіемъ ихъ слꙋжитъ мꙋзыкальнаѧ практика всѣхъ древнихъ цивилизацій. Греческіе же філософы возвели на этомъ ѻснованіи грандіозное зданіе оученіѧ ѡ мꙋзыкѣ︀, ѡбъединившее въ себѣ всѣ достиженіѧ мꙋзыкальной мысли древнѧгѡ міра. Подобнѡ томꙋ какъ длѧ написаніѧ Еѵангеліѧ, богословскихъ ст҃оѻтеческихъ сочиненій, церковныхъ молитвъ и пѣснопѣній былъ использованъ древнегреческій ѧзыкъ, какъ наиболее распространённый въ то времѧ въ мірѣ (въ ѡбласти завоеваній греческагѡ царѧ Александра Македонскагѡ, распространившагѡ древнегреческꙋю кꙋльтꙋрꙋ по всѣмꙋ наиболее гꙋстонаселённомъ тогда мірꙋ, - ѿкꙋда началась Еѵангельскаѧ проповедь), такъ и длѧ воплощеніѧ ангельскагѡ пѣніѧ, - длѧ созданіѧ церковныхъ роспѣвовъ, - ст҃ыми ѻтцами была использована древнегреческаѧ мꙋзыка. Длѧ богословіѧ и церковногѡ пѣснотворчества былъ использованъ ꙗзыкъ древнегреческой філософіи промыслительнѡ, а не слꙋчайнѡ, какъ наиболее совершенный и разработанный из̾ всѣхъ человѣческихъ ꙗзыковъ. Но ѻнъ былъ использованъ толькѡ какъ вещество, толькѡ какъ строительный матеріалъ длѧ построеніѧ совершеннѡ иныхъ, новыхъ, невѣдомыхъ прежде︁ смысловъ, длѧ воплощеніѧ вышеестественнагѡ и невыразимагѡ. Звꙋковое вещество мꙋзыки, использованное ст҃ыми ѻтцами длѧ построеніѧ церковнагѡ роспѣва ꙗвлѧетсѧ єгѡ неѿемлемой частью. Древній церковный роспѣвъ, построеный на єгѡ ѻсновѣ, наднаціоналенъ и не привѧзанъ къ «греческой азбꙋкѣ», т.к. ѡбращёнъ ко всѣй Церкви, ко всѣмъ народамъ, ѻнъ оуже не ꙗвлѧетсѧ національнымъ мꙋзыкальнымъ творчествомъ. Мы не можемъ измѣнить єгѡ самовольнѡ, мы ѻбѧзаны переводить єгѡ «близкѡ къ текстꙋ».

Три стороны одной мело︁дїи

1) Тѣломъ или веществомъ земнагѡ богослꙋжебнагѡ роспѣва ꙗвлѧютсѧ звꙋки, ихъ сочетаніѧ и лады, подобнѡ томꙋ, какъ краски и кисти слꙋжатъ живописанію какъ святыхъ ѡбразовъ, дꙋховной живописи, такъ и любой дрꙋгой.

2) Дꙋхомъ и главнымъ достоинствомъ подлиннагѡ пѣвческагѡ преданіѧ ꙗвлѧютсѧ древніе церковные роспѣвы. Ихъ богоѿкровенные мелѡдическіе фразы, слышанные святыми ѻтцами, созерцателѧми небеснагѡ, ангельскагѡ, неизреченнагѡ и невыразимагѡ божественнагѡ пѣніѧ, ѻни постарались изречь, выразить и запечатлеть съ помощью земныхъ звꙋковъ и при посредствѣ пѣвческихъ знаменныхъ алфавитовъ. Поющіе въ Церкви не въ правѣ слѣдовать свободномꙋ полётꙋ вдохновеніѧ и своеволіѧ. Въ богослꙋжебномъ пѣнїи мы, пред̾ лицомъ всѣй поющей небесной Церкви, должны рꙋководствоватьсѧ всегда богоѻткровенными пѣвческими ѡбразцами.

3) Дꙋшою богослꙋжебнагѡ пѣніѧ ꙗвлѧетсѧ искусство и качество исполненіѧ. Качество исполненіѧ должно соѿвѣтствовать Преданію, которое, въ данномъ слꙋчаѣ, ꙗвлѧетсѧ оустнымъ, т.е. передаётсѧ ѻпытнѡ ѿ оученика къ оучителю.

Виды пѣніѧ по дꙋховномꙋ смыслꙋ

По дꙋховномꙋ смыслꙋ всѣ пѣсни дѣлѧтсѧ на: а҃) пѣснопѣніе, в҃) псалмопѣніе, г҃) дꙋховныѧ пѣсни, д҃) бездꙋховныѧ пѣсни.

Къ первомꙋ ѿдѣленію, т.е. къ пѣснопѣніѧмъ, въ первꙋю ѡчередь ѿноситсѧ ангельское, небесное пѣніе, а также и церковное славословіе. Пѣснопѣніе ангельское имѣетъ нравъ хвалебный, это непрестанное и немолчное славословіе и благодареніе Творца небесными хорами. Земное церковное пѣснопѣніе по своемꙋ словеснѡ-смысловомꙋ содержанію ꙗвлѧетсѧ ангелоподобнымъ. Это всѣ пѣсни таинства Божественнагѡ Благодареніѧ - Божественныѧ Літꙋргіи и большинство праздничныхъ богослꙋжебныхъ гѵмновъ.

Псалмопѣніе же имѣетъ по преимꙋществꙋ покаѧнный смыслъ, изливаетъ плачъ ѡ грѣ︀хахъ падшагѡ человѣка. Ѻно также богодꙋхновенно, но не ꙗвлѧетсѧ ангелоподобнымъ. Ѻно єсть пꙋть и средство падшагѡ человѣка къ достиженію ангельской пѣсни, ибо не возможно «воспѣть пѣснь Господню на земли чꙋждей». Псалмопѣніе ѻсновано на ѱалмахъ даѵідовыхъ и ветхозавѣтныхъ произведеніѧхъ. Святитель Іѡаннъ Златоꙋстъ поѧснѧетъ: «Во ѱалмахъ сосредоточено всё человѣческое, въ пѣ︀снопѣніѧхъ же нѣтъ ничегѡ человѣческагѡ. Посемꙋ сначала наставь ребёнка во ѱалмахъ, а оужъ тогда пꙋсть ѻнъ поётъ пѣ︀снопѣніѧ, ибо послѣдніе болѣе божественны. Силы небесные воспѣваютъ пѣснопѣніѧ, а не ѱалмы».

Первое познани︁е челове︁ка въ дꙋховной жизни е︀сть «познани︁е своей о︁граниченности, своей гре︁ховности и своего︁ падени︁ѧ︀, какъ сꙋщества падшагѡ. Этомꙋ познані︁ю гармонирꙋетъ чꙋвство покаѧ︀ні︁ѧ︀ и плача», гдѣ незамѣнимымъ средствомъ ꙗвлѧетсѧ псалмопѣнїе, - покаѧнный молитвенный вопль дꙋши. Вмѣстѣ︁ съ тѣ︁мъ, несмотрѧ︀ на о︀бщі︁й покаѧ︀нный тонъ православнаго︁ богослꙋжебнаго пѣ︁ні︁ѧ︀, «не всѣ︁ церковныѧ пѣ︁снопѣ︁ні︁ѧ︀ проникнꙋты плачемъ. Есть состоѧ︀ні︁е дꙋха нео︁быкновеннѡ︁ возвышенное, вполнѣ︁ дꙋховное, при которомъ оумъ, а съ нимъ и сердце о︁станавливаютсѧ︀ въ недоꙋмені︁и пред̾ своимъ невещественнымъ видені︁емъ... Это состоѧ︀ни︁е высшаго︁ благоговені︁ѧ︀, соединё︂ннаго︁ со страхомъ, о︀но производитсѧ︀ живымъ ꙗ︁влені︁емъ величі︁ѧ︀ Божі︁ѧ︀ и о︁станавливаетъ всѣ︁ движені︁ѧ︀ оума». Такое состоѧ︀ни︁е соо︀бщаютъ человѣ︁ческомꙋ дꙋхꙋ пѣ︁снопѣ︁ні︁ѧ︀, звꙋчащі︁ѧ во времѧ︀ Еѵхаристическагѡ кано︁на, - Божественной Літꙋргіи, - ангелоподобныѧ пѣснопѣнїѧ.

Если ангельское пѣснопѣніе ꙗвлѧетсѧ слѣдствіемъ любви, то псалмопѣніе представлѧетъ собой средство длѧ єѧ стѧжаніѧ. Свт. Василій Великій такъ ѡпредѣлѧетъ достоинство псалмопѣніѧ: «Къ любви приводитъ псалмопѣніе, къ величайшемꙋ благꙋ, ибо изѡбрѣтаетъ совмѣстное пѣніе, словнѡ некій союзъ къ єдиненію, и въ єдинагѡ хора согласіе, людей сочетаетъ».

Кромѣ тогѡ, псалмопѣніе имѣетъ єщё ѻднꙋ причинꙋ, ѡ которой говоритъ свт. Іѡаннъ Златоꙋстъ: «Нꙋжно сказать, длѧ︀ чегѡ псалмопе︁ни︁е введено въ нашꙋ жизнь и почемꙋ сами пророчества преимꙋщественно︁ произносѧ︀тсѧ︀ съ пѣ︁ні︁емъ: Богъ, видѧ︀, что многі︁е из̾ людей нерадивы, тѧ︀готѧ︀тсѧ︀ чтені︁емъ дꙋховныхъ писані︁й и нео︀хотнѡ принимаютъ на себѧ︀ этотъ трꙋдъ, и желаѧ︀ сдѣлать этотъ трꙋдъ вожделеннымъ и у︁ничтожить чꙋвство у︁томлені︁ѧ︀, соединилъ съ пророчествами мелѡді︁ю, чтобы всѣ︁, у︁слаждаѧ︀сь стройностью напѣ︁ва, съ великимъ у︁серді︁емъ возносили Емꙋ свѧ︀щенныѧ пѣ︁сни... Природа наша такъ у︁слаждаетсѧ︀ пѣ︁снѧ︀ми и стройными напѣ︁вами и имѣ︁етъ къ нимъ склонность, что и грꙋдныѧ дѣ︁ти, когда плачꙋтъ и бываютъ неспокойны, у︁сыплѧ︀ютсѧ︀ ими... Поэтомꙋ, т.к. дꙋша наша имѣ︁етъ склонность къ этомꙋ родꙋ наслаждені︁ѧ︀, то дабы ѕлые дꙋхи введені︁емъ развратныхъ пѣ︁сенъ не испортили всего, Богъ длѧ︀ о︁граждені︁ѧ︀ ѿ нихъ у︁становилъ псалмы, ѿ которыхъ бываетъ и оу︁довольстві︁е и вмѣстѣ︁ польза». Ѱалмопѣніе, - пишетъ прп. Нилъ Синайскій, - оусыплѧетъ страсти, а мл҃тва настраиваетъ оумъ къ свойственномꙋ е︀мꙋ оумномꙋ дѣланію.

Ѡ всѣхъ пѣснѧхъ воѻбще свт. Іѡаннъ ѿмѣчаетъ слѣдꙋющее: «Ѿ мі︁рскихъ пѣ︁сенъ можетъ произойти вредъ, погибель и много дрꙋгихъ ѕолъ, потомꙋ что всё то, что е︀сть въ нихъ дꙋрнаго︁ и безнравственнаго︁, проникаѧ︀ въ дꙋшꙋ, расслаблѧ︀етъ е︀ё︂ и развращаетъ. Напротивъ, дꙋховныѧ пѣ︁сни доставлѧ︀ютъ великꙋю пользꙋ, великое назидані︁е, великое о︁свѧ︀щені︁е, и слꙋжатъ рꙋководствомъ ко всѧ︀комꙋ любомꙋдрі︁ю, потомꙋ что и слова ихъ ѡ︁чищаютъ дꙋшꙋ и Дꙋхъ Святый скоро нисходитъ въ дꙋшꙋ поющꙋю эти пѣ︁сни. А что дѣ︁йствительнѡ︁ поющі︁е ихъ съ разꙋмѣні︁емъ призываютъ на себѧ︀ благодать Дꙋха, о︁ томъ послꙋшай какъ говоритъ Паѵелъ: “Исполнѧ︀йтесь Дꙋхомъ поѧ︀ и воспѣ︁ваѧ︀ въ сердцахъ вашихъ Господꙋ”. Что значитъ „въ сердцахъ вашихъ“? Значитъ съ разꙋмѣні︁емъ, не такъ, чтобы у︁ста произносили слова, а дꙋша блꙋждала гдѣ︁-то по внешнимъ предмѣ︁тамъ, но чтобы дꙋша внимала томꙋ, что произноситъ ѧ︀зыкъ. Какъ тꙋда гдѣ︁ грѧ︀зь бѣгꙋтъ свиньи, а гдѣ︁ цвѣ︁ты и благоꙋхані︁ѧ︀ тамъ пребываютъ пчё︂лы, такъ и тꙋда, гдѣ︁ развратные пѣ︁сни собираютсѧ бѣ︁сы, а гдѣ︁ пѣ︁сни дꙋховныѧ, тꙋда нисходитъ благодать Дꙋха и ѡ︁свѧ︀щаетъ оу︁ста и дꙋшꙋ... Если Паѵелъ, имѣ︁ѧ︀ на себѣ︁ нестерпимыѧ раны, носѧ︀ на ногахъ колодꙋ и находѧ︀сь въ темницѣ︁, въ полночь, когда всѣ︁ покоѧ︀тсѧ︀ о︁собеннѡ︁ сладкимъ сномъ, вмѣстѣ︁ съ Силою воспѣ︁валъ славослові︁е Богꙋ, и ни мѣсто, ни времѧ︀, ни заботы, ни склонность ко снꙋ, ни у︁томлені︁е ѿ такихъ трꙋдовъ и ничто дрꙋгое не принꙋдило е︀го прекратить пѣ︁снопѣ︁ні︁е, то тѣ︁мъ болѣе мы, наслаждаѧ︀сь благоденстві︁емъ и дарами Божі︁ими, должны возносить Богꙋ благодарственныѧ пѣ︁сни, чтобы е︀сли ѿ у︁поені︁ѧ︀ и пресыщеніѧ︀ войдё︂тъ въ нашꙋ дꙋшꙋ что-нибꙋдь нечистое, псалмопѣ︁ні︁емъ прогнать всѣ︁ нечистыѧ и порочныѧ пожелані︁ѧ︀.

Къ псалмопе︁ні︁ю пꙋсть присоединитсѧ︀ и молитва... так тѣ︁, которые “призываютъ къ себѣ︁ Даѵіда съ псалтирью”, через̾ него призываютъ къ себѣ Хри︀ста. А гдѣ︁ Хри︀стосъ, тꙋда ни о︀динъ бѣ︁съ никогда не о︁смѣ︁литсѧ︀ не только войти, но и заглѧ︀нꙋть. Напротивъ, миръ, любовь и всѣ︁ блага польютсѧ︀ тꙋда, какъ из̾ источниковъ... Даже, хотѧ︀ бы ты не разꙋмелъ силы словъ, приꙋчай по крайней мѣ︁рѣ︁ у︁ста произносить ихъ. И ѧ︀зыкъ о︁свѧ︀щаетсѧ︀ этими словами, когда о︀ни произносѧ︀тсѧ︀ съ у︁серді︁емъ. Если мы при︁о︁брѣ︁тё︂мъ себѣ︁ такой навыкъ, то у︁же ни по волѣ︁, ни по лености никогда не о︁ставимъ этого прекраснаго занѧ︀ті︁ѧ︀, потомꙋ что навыкъ бꙋдетъ побꙋждать насъ даже помимо︁ воли каждый день совершать это прекрасное слꙋжені︁е».

Естество‌ пѣнїѧ

Любаѧ пѣснь состоитъ изъ двꙋхъ частей: изъ слова и изъ напѣва. Напѣвъ, въ свою о︀чередь, также несётъ въ себѣ ѡсобый мелѡдическій смыслъ, который можетъ или ѡтражать смыслъ слова, соѿвѣтствовать распѣваемомꙋ словꙋ или нѣтъ.

Напѣвомъ (мелѡдіей) принѧтѡ именовать частное пѣсенное звꙋчаніе, а роспѣвомъ (мэ́лосомъ) болѣе ѻбщее понѧтіе, совокꙋпность напѣвовъ имѣющихъ родственный мелѡдическій ѡбликъ.

По естествꙋ всѣ роспѣвы могꙋтъ быть раздѣлены на три рода: а҃) ангельское пѣнїе — небеснаѧ пѣснь, в҃) ангелоподражательный роспѣвъ, г҃) вольный мꙋзыкальный роспѣвъ.

«Ангельскій роспѣвъ» мы не можемъ слышать, т.к. єгѡ звꙋчаніе мысленное, иной дꙋховной природы. Даръ слышать пѣніе ангеловъ ѡбрѣтали толькѡ немногіе святые люди, впечатлѣніе же ѿ єгѡ неизреченной красоты, величіѧ и стройности невозможнѡ выразить никакими человѣческими словами и звꙋками.

По всѣй вероѧтности, ангельскій роспѣвъ тождествененъ «ангельскомꙋ ѧзыкꙋ», въ которомъ словесный смыслъ и єгѡ роспѣваніе не простѡ соѿвѣтствꙋютъ дрꙋгъ дрꙋгꙋ, но ꙗвлѧютсѧ єдинымъ цѣлымъ на сꙋщностномъ, ѻнтологическомъ оуровнѣ.

«Ѽ радость неизреченнаѧ... тамъ всё покойно, всё свѣтъ и любовь безконечнаѧ! Тамъ нѣтъ и такихъ рѣчей какіе здѣсь бываютъ. Тамъ дрꙋгъ ѡ дрꙋгѣ радꙋютсѧ и говорѧтъ не ѧзыкомъ но любовїю, и всѣ славословѧтъ Господа и пребываютъ какъ Ангелы, тамъ гласы без̾ звꙋковъ, ѿ любви произносимые: “Святъ, Святъ, Святъ Господь Саваѡѳъ” и “Аллилꙋіа” без̾ конца!».

«Ѿ слышанїѧ пѣснопѣнїѧ не ѿказывайсѧ, потомꙋ что это Ангельское пѣснословїе» - побꙋждаетъ насъ св. Ефремъ Сѵринъ. «Ничто такъ не возвышаетъ и не о︀крылѧ︀етъ дꙋшꙋ, не ѡтрешаетъ е︀ё ѡт земли, не избавлѧ︀етъ ѿ у︁зъ тѣла, не располагаетъ любомꙋдрствовать и презирать всё житейское, какъ согласное пѣніе и стройнѡ составленнаѧ︀ божественнаѧ пѣснь».

Ѡ ангельскомъ пѣніи мы можемъ сꙋдить по такъ называемымъ «ангелоподражательнымъ роспѣвамъ», которые составили святые пѣснотворцы оудостоившіесѧ слышать ангельское пѣніе и созерцать ихъ божественные смыслы, постарались запечатлеть ихъ, передать земными бꙋквами и звꙋками. Святоѻтеческими ангелоподражательными роспѣвами по преимуществꙋ ꙗвлѧютсѧ вѵзантійскій, древнеримскій и древлесловѣнскіе роспѣвы.

Всѣ прочіе роспѣвы ѿносѧтсѧ болѣе къ ѻбласти фантазіи, мꙋзыкальнагѡ творчества. Ѻни могꙋтъ быть дꙋховны и даже благодатны, но съ задачей оуподобленіѧ небесномꙋ, ангельскомꙋ пѣнію, смысловой передачи божественныхъ словесъ церковныхъ пѣснопѣній, или плохо справлѧютсѧ или вовсе не справлѧютсѧ.

Сꙋществꙋютъ различные народные церковные роспѣвы, монастырскіе, мѣстные, стоѧщіе на значительной дꙋховной высотѣ, но по сравненію со святоѻтеческимъ замысломъ ѡ церковномъ пѣніи, по сравненію съ богоѿкровенными роспѣвами ѻни весьма далеки ѿ совершенства, подобно томꙋ какъ дꙋховные произведеніѧ свѣтскихъ писателей далеки ѿ богопросвѣщённыхъ твореній ѻтцовъ. какъ небо ѿ земли.

«При всёмъ превосходстве︁ раздающихсѧ︀ нынѣ за богослꙋженіѧ︀ми монастырскихъ напѣвовъ (Ѻптинскаго︁, Валаамскаго︁ и т. д.) надъ сочинени︁ѧ︀ми мїрскихъ церковныхъ композиторовъ сле︁дꙋетъ сказать, что каноническими нормами богослꙋжебнаго︁ пе︁ни︁ѧ︀ издревлѣ въ Церкви были иные напѣвы, сложивши︁есѧ︀ въ е︀ѧ недрахъ въ періодъ становленіѧ︀ воо︀бще храмоваго︁ пѣніѧ︀, вмѣстѣ съ распространеніемъ и оутвержденіемъ хри︀стіанства... Ѻсновы богослꙋжебнаго︁ пѣніѧ︀ заложены были не гені︁емъ человѣ︁ческіѧ природы, но силою низпосланною свыше на Церковь со времё︂нъ Пѧ︀тидесѧ︀тницы. Хри︀сті︁ане на протѧ︀жени︁и многихъ вѣ︁ковъ бережно︁ хранили богозданныѧ о︁сновы церковнаго︁ пѣ︁ніѧ︀ съ эпохи первыхъ хри︀сті︁анскихъ о︀бщинъ, когда пѣ︁ні︁е по оуровню ѡ︁дꙋхотворё︂нности соѡтвѣ︁тствовало ихъ высотѣ︁ благочесті︁ѧ︀».

«Богослꙋжебное пѣ︁ні︁е нельзѧ︀ рассматривать въ категори︁ѧ︀хъ свѣ︁тскіѧ эстетики, хотѧ︀ своѧ︀ о︀собаго︁ рода эстетика е︀мꙋ безꙋсловнѡ︁ присꙋща. Церковное пѣ︁ні︁е, какъ и настоѧ︀щаѧ︀ церковнаѧ икона, - это не произведені︁е искꙋсства въ собственномъ смыслѣ︁, тѣ︁мъ болѣе не “оукрашені︁е” богослꙋжені︁ѧ︀ длѧ︀ большей е︀го︁, - какъ нередко︁ невѣ︁рнѡ︁ понимаетсѧ︀, - торжественности, но о︀дна из̾ формъ дꙋховнаго︁ де︁лані︁ѧ︀, т.е. о︀собаѧ︀ аскетическаѧ︀ дисциплина. Рождё︂нное из̾ святоо︀теческаго︁ о︀пыта борьбы со страстѧ︀ми и послѣ︁дꙋющаго︁ за нимъ о︀пыта богоо︀бщені︁ѧ︀, и выраженное имѣ︁ющими мꙋзыкальное даровані︀е подвижниками, церковное пѣ︁ні︁е призвано соо︀бщать сердцамъ слꙋшателей ѡ︀предѣ︁лё︂нный молитвенный настрой... Можно съ предѣ︁льной оувѣ︁ренностью оутверждать, что вышеѡ︁значенномꙋ аскетическомꙋ критері︁ю богослꙋжебнаго︁ пѣ︁ні︁ѧ︀ въ полной мѣ︁рѣ︁ соѡтвѣ︁тствꙋютъ лишь древни︁е роспѣ︁вы. Значительный элементъ настоѧ︀щаго︁ аскетизма и подлинной церковности присꙋтствꙋетъ и въ такъ называемыхъ монастырскихъ роспѣвахъ, сохранѧ︀етсѧ︀ о︀нъ ѿчасти и въ народномъ о︀биходномъ пѣніи. Хотѧ︀ нꙋжно замѣтить, что о︀бѣ эти традиці︁и создавались скорѣ︁е какъ компромиссъ нахлынꙋвшей въ наши храмы сти︀хі︀ей партеснаго︁ и концертнаго︁ пѣ︁ні︁ѧ︀, которое по сꙋти ниспровергаетъ всѧ︀кое аскетическое начало воо︀бще».

Происхожденіе ѻсмогласїѧ

«Кто во Хрістѣ, тотъ новое твореніе. Старое всё миновало, теперь всё новое», - восклицаетъ святой апостолъ Паѵелъ. Человѣкъ, ѡблекшійсѧ во Хріста, ставшій новымъ твореніемъ, оуже не можетъ не пѣть по-новомꙋ, ибо настало времѧ «пѣсни новой», предреченной святымъ пророкомъ Даѵідомъ: «Воспойте Господеви пѣснь новꙋ»!

Сꙋть новизны этого пѣніѧ заключаетсѧ въ томъ, что земной, перстный человѣкъ запѣлъ какъ ангелъ: «Іисꙋсъ, Сынъ Ѻтца щедротъ, Богъ Истинный принёсъ всё ѡбиліе благодати, - принёсъ намъ небесные пѣсни. Ибо что говорѧтъ горѣ̀ серафімы, Ѻнъ повелелъ говорить и намъ: Святъ, Святъ, Святъ», - пишетъ святитель Іѡаннъ Златоꙋстъ. Новизна сегѡ пѣніѧ єсть новизна непреходѧщаѧ, ибо не можетъ быть ничего «новѣе» сей новизны. И всё то, что поѧвлѧетсѧ въ історіи послѣ︀ этой новизны и по видимости кажетсѧ новымъ, єсть на самомъ дѣлѣ сползаніе въ прошлое, въ ветхое. Новизна эта не можетъ быть также выведена из̾ єстественнагѡ хода історіи, ибо цѣликомъ и полностью ѻна єсть слѣдствіе сверх̾естественнагѡ вочеловѣченіѧ Сына Божіѧ. Ѻднако въ земной історіи новизна эта не была ꙗвлена сразꙋ, въ какое-то чꙋдесное мгновеніе, но постигалась и достигалась на протѧженіи многихъ вѣ︀ковъ, пока не была ѻкончательнѡ воплощена въ ѻсмогласномъ строѣ богослꙋжебнагѡ пѣніѧ Церкви. Члене́ніе сегѡ небеснагѡ пѣніѧ оуже не ѡбꙋсловливаетсѧ тѣлесно-количественной ритмикой античной мꙋзыки, но представлѧетъ свободный разговорный ритмический строй новагѡ ѡбразца, подражающій безплотномꙋ, оумномꙋ строю пѣніѧ ангельскагѡ.

Ѻсмогласникъ представлѧетъ собой не только составленіе и оупорѧдоченіе роспѣвовъ пѣніѧ, но книга сіѧ ꙗвлѧетсѧ также оупорѧдоченіемъ воѻбще всей жизни. Вѣдь «гласъ» єсть понѧтіе не только мелѡдическое, но и временно́е, представлѧющее собой воплощённꙋю во времени небеснꙋю, вневременнꙋю де︁йствительность.

Начало ѻсмогласію положилъ ѻбычай древней Церкви въ каждый из̾ восьми дней праздника Пасхи исполнѧть пѣснопѣніѧ на ѡсобый напѣвъ или «гласъ». Восьмидневный крꙋгъ напѣвовъ впослѣдствіи былъ распространёнъ на восемь недѣль ѿ первагѡ днѧ Пасхи до первой недѣли по Пѧтидесѧтницѣ︀, составлѧющихъ праздничный періодъ года и почитающихсѧ какъ бы ѻднимъ днёмъ. Напѣвъ того или инагѡ днѧ распространѧлсѧ на соѿвѣтствꙋющꙋю ємꙋ по порѧдкꙋ недѣлю. Позднѣе весь восьминедѣльный крꙋгъ стали повторѧть въ теченіе всегѡ года до новой Пасхи. Смѣнѧѧ дрꙋгъ дрꙋга на протѧженіи богослꙋжебнагѡ года гласы задаютъ некій свѧщенный порѧдокъ, который ѡказываетъ дꙋховно-созидательное воздѣйствіе на человѣка, постоѧннѡ посѣщающагѡ храмъ въ которомъ звꙋчитъ настоящее ѻсмогласное вѵзантійское пѣніе. Сосредоточенное въ днѧхъ Свѣтлой седмицы ѻсмогласіе словнѡ некїими крꙋгами расходитсѧ по всемꙋ годꙋ, направлѧѧ каждое мгновеніе этогѡ года на времѧ Пасхи. Такимъ ѡбразомъ, подлинное ѻсмогласіе способствꙋетъ ѡсвѧщенію всей жизни человѣка.

Восемь єсть число бꙋдꙋщагѡ вѣка, сѵмволъ Вѣчности и поэтомꙋ правило ѻсмогласіѧ сѵмволически выражаетъ вѣчное молитвенное предстоѧніе человѣка перед̾ Пресвѧтой Троицей — Единымъ Трисолнечнымъ Богомъ. Но ѻсмогласіе представлѧетъ и ѡпредѣлённый мелѡдическій порѧдокъ, некій крꙋгъ или крꙋгоѡбращеніе, ѡбразꙋемое повтореніемъ ѻсмогласныхъ столповъ на протѧженіи года. Это крꙋгоѡбращеніе ꙗвлѧетсѧ ѡбразомъ тѣхъ крꙋговыхъ движеній, которые совершаютъ ангельскіе чины непосредственнѡ созерцающи︁е Славꙋ Божію, согласнѡ святомꙋ Діонѵсію Ареопагитꙋ. Вовлекаемаѧ въ это крꙋговое движеніе через̾ посредство гласовыхъ напѣвовъ человѣческаѧ дꙋша подражаетъ ангеламъ. Такъ богословіе приѡбрѣ︀таетъ ѡсобое мелѡдическое выраженіе, а роспѣвъ становитсѧ дѣйственнымъ жизненнымъ проѧвленіемъ богословскагѡ положеніѧ, что позволѧетъ говорить ѡ томъ, что въ ѻсмогласіи, въ этомъ новомъ небесномъ законѣ, богословскїй и пѣвческїй строй неѡтдѣлимы дрꙋгъ ѿ дрꙋга. Святоѻтеческіе церковные роспѣвы, поэтомꙋ, можно назвать «поющимъ богословіемъ».

Дѣйствительнымъ воплощеніемъ теѡріи церковнагѡ ѻсмогласіѧ ꙗвлѧетсѧ Ѻктѡихъ, т.е. ѻсмѡгласникъ, святагѡ Іѡанна Дамаскина, который составленъ из̾ восьми частей, которые подписываютсѧ по имени ѻдногѡ из̾ восьми гласовъ, гдѣ временно́й распорѧдокъ пѣснопѣній былъ подчинёнъ законамъ роспѣва и ѡбразованъ въ пѣвческꙋю системꙋ.

Святой Іѡаннъ Дамаскинъ оупорѧдочивъ и ѡграничивъ до негѡ сꙋществовавшіе церковные напѣвы положилъ конецъ искꙋсственнымъ внедреніѧмъ мꙋзыки. Чистота же и єстественность ѻсмѡгласнагѡ роспѣва, которой ѻнъ чꙋдеснѡ снабдилъ пѣснопѣніѧ своегѡ ѻктѡиха, выражающаѧ дѣтскꙋю простотꙋ и єстественность истинной мл҃твы, ѿрываетъ дꙋши ѿ всего земнаго и побуждаетъ мысли и сердца къ созерцанію небеснагѡ міра.

Звꙋковой строй ѻсмогласїѧ

Ѻсновнымъ ладовымъ составомъ, избраннымъ святыми ѻтцами длѧ всѣхъ церковныхъ роспѣвовъ, ꙗвлѧетсѧ «средостепенный» (діатоническій) родъ, который также называетсѧ єстественнымъ согласіемъ, т.к. именнѡ ѻнъ составлѧетъ человѣческꙋю рѣчь, въ ѿличіе ѿ искꙋственнѡ соразмѣрѧннагѡ (энгармоническагѡ) звꙋкорѧда использꙋемогѡ въ западноевропейской инстрꙋментальной и вокальной мꙋзыкѣ︀.

Понѧтїѧ ѡ ладѣ въ западной тональной мꙋзыкѣ и въ древнемъ модальномъ пѣнїи ѿличаютсѧ кореннымъ ѡбразомъ. Если длѧ западной гармонїи ладъ ѡпредѣлѧетсѧ сквознымъ тональнымъ тѧготенїемъ, то длѧ древнегѡ пѣнїѧ - ѻсобымъ ходомъ звꙋковыхъ интерваловъ находѧщемсѧ въ непосредственной свѧзи съ мо́дꙋсомъ - канонической попѣвкой.

Естественное ладовое согласіе древнѧгѡ церковнагѡ роспѣва, въ которомъ ѿсꙋтствꙋетъ понѧтіе ѡ чистомъ мажорѣ или минорѣ, способствꙋетъ воспріѧтію святоѻтеческагѡ аскетическагѡ оученіѧ ѡ радостотворномъ плачѣ или, дословнѡ съ греческагѡ, «радостопеча́ліи» (хармѡлѵ́пи), которое, согласнѡ Трезвеннымъ Ѻтцамъ «Добротолюбіѧ», ꙗвлѧетсѧ правильнымъ дꙋховнымъ настроеніемъ хрістіанина, когда всегдашнѧѧ «печаль по Бо́зѣ︀» становитсѧ источникомъ радостныхъ покаѧнныхъ слёзъ или истиннагѡ, дꙋховнагѡ оумиленіѧ. Миноръ же и мажоръ, а также интервалы, использꙋемые въ западноевропейской мꙋзыкѣ︀ способны привести скорее къ развитію чꙋвственнагѡ, эмоціональнагѡ начала, къ радости «міра сегѡ» или печали «міра сегѡ», котораѧ, - по словамъ апостола Паѵла, - «смерть содѣлываетъ».

Въ оустановленномъ святымъ Іѡанномъ Дамаскинымъ и послѣдꙋющими святыми пѣснотворцами канонѣ церковнагѡ пѣніѧ мы оуже не видимъ чёткагѡ соѿвѣтствіѧ гласовъ древнегреческимъ ладамъ, поэтомꙋ ихъ тождество ꙗвлѧетсѧ скорѣе оусловнымъ, историческимъ. Некоторые церковные гласы использꙋютъ несколько ладовъ, измѣнѧѧ ихъ въ зависимости ѿ вида пѣ︀снопѣній. Такимъ ѡбразомъ, це︁лесоѡбразне︁е бꙋдетъ ввести понѧтіе ѡ самобытныхъ вѵзантійскихъ церковныхъ ладахъ или гласовыхъ ѻсновахъ. Главнымъ же гласовымъ оуставомъ въ вѵзантійскомъ роспѣвѣ ꙗвлѧетсѧ не ладоваѧ принадлежность, что второстепеннѡ, а самъ роспѣвъ, воплощеніе которагѡ невозможно без̾ звꙋковъ и ладовъ. роспѣвъ каждагѡ гласа име︁етъ свойственный толькѡ ємꙋ наборъ попѣ́вокъ, которые ѡдꙋхотворѧ́ютъ ладовое, звꙋковое тѣло своегѡ гласа.

Подобнѡ томꙋ какъ ѻтцами, длѧ воплощеніѧ новыхъ, невѣдомыхъ ветхомꙋ человѣкꙋ божественныхъ, дꙋховныхъ смысловъ, было ѡсꙋществлено «воцерковленіе» древнѧгѡ ꙗзыка поэзіи, філософской мысли и мꙋзыки, такъ современными композиторами производитсѧ ѡбратное: «расцерковленіе» святоѻтеческагѡ пѣвческагѡ искꙋсства.

Современнаѧ восточнаѧ арабо-персидскаѧ и тꙋрецкаѧ мꙋзыкальнаѧ традиціѧ своимъ и︀сторическимъ происхожденіемъ цѣликомъ и полностью ѻбѧзана древневѵзантійскомꙋ пѣвческомꙋ искꙋсствꙋ, но ѻна не сохранила въ себѣ никакихъ правилъ послѣднѧгѡ, ѻна предана мꙋзыкальномꙋ своеволію и плотскомꙋ воѡбраженію, лишена вѵзантійскагѡ церковнагѡ дꙋха, ѻсновываетсѧ толькѡ на мꙋзыкальныхъ ладахъ, въ чёмъ єё сходство съ вѵзантійскимъ пѣніемъ и заканчиваетсѧ. Къ сожаленію, начинаѧ съ и҃і вѣка, ѻчень многіе великіе церковные пѣвчіе и оучители пѣніѧ оувлекаютсѧ мірской мꙋзыкой, зачастꙋю становѧтсѧ даже придворными мꙋзыкантами оу сꙋлтановъ, ѻдновременнѡ съ церковнымъ слꙋженіемъ пытаютсѧ совмещать мірское мꙋзыкальное творчество, быть «позорищными» мꙋзыкантами, что ѡсꙋждаетсѧ Святыми Ѻтцами. Слѣдствіемъ сегѡ оувлеченіѧ неизбежнѡ поѧвлѧетсѧ зависимость ихъ ѿ нецерковныхъ эстэтическихъ чꙋвствъ и своевольнагѡ воѡбраженіѧ въ церковномъ пѣніи, привнесеніе ими чꙋждыхъ єѵангельскомꙋ дꙋхꙋ мірскихъ началъ, разрꙋшеніе подлиннагѡ богодарованнагѡ ѻсмогласіѧ, которое сознательнѡ и безсознательнѡ начинаетъ рассматриватьсѧ новоѧвленными композиторами толькѡ лишь какъ ладоваѧ система, да и та подвергаетсѧ свободной ѡбработкѣ, произведенію новыхъ ладовъ, а по сꙋти - оупраздненіе святоѻтеческаго Преданіѧ своевольнымъ творчествомъ. Председатель кѡнстантинопольскагѡ ѻбщества пѣвчихъ Геѡргій Пападо́пꙋлосъ такъ ѡписываетъ творчество своегѡ современника, знаменитогѡ роспѣвщика ѳ҃і вѣка Ѳеодѡра Фѡкейскагѡ: «церковные напѣвы Ѳеодѡра Фѡкейскагѡ имѣютъ нравъ всё болѣе оуклонѧющійсѧ въ мірское, по причинѣ єгѡ великой преданности изꙋченію мірской мꙋзыки». Что же говорить ѡ большинствѣ творцовъ к҃ вѣка? Ѻни стали не простѡ “оуклонѧющимисѧ въ мірское”, ѻни стали мірскими мꙋзыкантами, предали забвенію твореніѧ святыхъ пѣснотворцевъ, наполнили храмы смѣхогласіемъ и козлогласова́ніемъ (т.е. кѡмедіей и трагедіей), напѣвами чꙋждыми святоѻтеческомꙋ Преданію.

Современное новорꙋсское церковное ѻсмогласіе лишено ладовогѡ различіѧ гласовъ, но и свѧщеннꙋю попѣвочнꙋю системꙋ оутратило. Ѻнѡ ѻснованѡ на двꙋхъ-трёхъ мꙋзыкальныхъ фразахъ въ каждомъ гласѣ, которые повторѧютсѧ подобнѡ шарманкѣ. Сіе слабое сходство съ древнимъ церковнымъ ѻсмогласіемъ, по-сꙋществꙋ, ѻсмогласіемъ не ꙗвлѧетсѧ, это жалкаѧ парѡдіѧ на святоѻтеческое пѣвческое законодательство. Въ современномъ церковномъ пѣніи западнагѡ ѡбразца преѡбладаютъ самовольные мꙋзыкальные произведеніѧ композиторовъ не имѣющіе никакогѡ ѿношеніѧ къ церковной гласовой системѣ и не способные къ этомꙋ.

Въ древнемъ святоѻтеческомъ роспѣвѣ не сꙋществꙋетъ внегласовой пѣсни, не сꙋществꙋетъ пѣснопѣніѧ без̾ гласа, всѣ напѣвы и мелѡдіи строгѡ подчинѧютсѧ ангельскомꙋ порѧдкꙋ - законамъ святоѻтеческагѡ ѻсмогласіѧ.

Пѣвческое письмо - нота́цїѧ, дꙋховный смыслъ и развитїе

Въ первые вѣ︀ка Церкви, первохрістіанскіе пѣ︀снопѣніѧ записывались извѣстной всемꙋ ѡбразованномꙋ мірꙋ древнегреческой бꙋквенной нотаціей, но сіѧ мірскаѧ мꙋзыкальнаѧ нотаціѧ не оудовлетворѧла дꙋховнымъ потребностѧмъ церковнагѡ роспѣва. Поэтомꙋ, вмѣстѣ︀ съ єгѡ развитіемъ, съ ѡбрѣтеніемъ и оутвержденіемъ ангелоподобнагѡ пѣніѧ, святыми ѻтцами-пѣ︀снотворцами былъ ѿкрытъ новый сщ҃енный и богоѿкровенный знаменный церковно-пѣвческій ѧзыкъ. Симъ свѧщеннымъ знаменнымъ ѧзыкомъ записывались толькѡ церковные пѣ︀снопѣніѧ.

Древнегреческаѧ теѡріѧ разработала весьма совершенный способъ записи мелѡдіи съ помощью бꙋквъ въ разныхъ положеніѧхъ (въ ѻбычномъ положеніи, перевёрнꙋтыхъ или поставленныхъ набокъ). Съ помощью этихъ бꙋквенныхъ ѡбѡзначеній ѿмѣчались: точнаѧ высота звꙋка, єгѡ хрѡматическое повышеніе или пониженіе, а также єгѡ длительность и темпъ. Оу древнихъ грековъ было даже два вида нотаціи - ѻдинъ длѧ инстрꙋментальной игры, дрꙋгой длѧ пѣніѧ. Казалось бы разꙋмнымъ предположеніе, что столь разработанное и совершенное знакописаніе должно было быть «взѧто на воѻрꙋженіе» и хрістіанами, тѣмъ болѣе что они ꙗвлѧлись как бы прѧмыми наслѣдниками античнагѡ міра. Ѻднакѡ этого не произошло, и именнѡ потомꙋ, что древнегреческое знакописаніе, бꙋдꙋчи нотаціей мꙋзыкальной, фиксировало фѵзическіе параметры звꙋка и, пребываѧ въ тѣлесномъ и ꙗвлѧѧсь тѣлесной, не была въ состоѧніи ѿмѣчать дꙋховное, небесное и ангелоподобное пѣніе. Длѧ этой цѣли нꙋженъ былъ совершеннѡ дрꙋгой порѧдокъ ѡбозначеніѧ, и порѧдокъ этотъ былъ рождёнъ хрістіанскимъ сознаніемъ въ видѣ свѧщеннагѡ зна́мени - знаменнагѡ письма. Происхожденіе древневѵзантійскихъ пѣвческихъ знаковъ свѧзано съ виденїемъ єгѡ святыми первоѿкрывателѧми поющихъ ангеловъ сопровождавшихъ своё пѣнїе ѻсобыми взмахами крылъ, подобно томꙋ какъ ѡписываетъ въ Свщ. Писанїи своё виденїе св. прор. Іезекіиль: «И слы́шахъ гласъ крилъ ихъ, внегда̀ парѧ́хꙋ, ꙗкѡ гласъ воды мно́гїѧ, ꙗкѡ гласъ Всемогꙋ́щагѡ: и внегда̀ ходи́ти имъ, гласъ сло́ва ꙗкѡ гласъ полка̀: и внегда̀ стоѧ́ти имъ, почива́хꙋ крила̀ ихъ», что выражалась въ древности въ ѡсобой свѧщенной хірономі́и при пѣнїи, т.е. съ древнимъ искꙋсствомъ пѣвчихъ ѡбозначать роспѣвный рисꙋнокъ ѻсобымъ мановеніемъ рꙋкъ.

Знаменное письмо толкꙋетъ роспѣвъ во всёмъ єгѡ многоѡбразіи и глꙋбинѣ, въ то времѧ какъ бꙋквеннаѧ древнегреческаѧ нотаціѧ (или линейнаѧ итальѧнскаѧ) превращаютъ жизненнꙋю непрерывность роспѣва въ чистѡ внешнее оумозреніе, разлагаѧ єгѡ єдиный єстественный жизненный ликъ на рѧдъ разѻбщённыхъ нотныхъ точекъ - искꙋсственныхъ моментовъ. На первый планъ въ новыхъ произведеніѧхъ, записываемыхъ мірскими мꙋзыкальными нотаціѧми, волей-неволей встаютъ оуже не дꙋховные, но фѵзическіе парамѣтры мелѡдіи. Да и сама мелѡдіѧ перестаётъ быть рѧдомъ ѡсвѧщённыхъ Церковью каноническихъ богоѿкровенныхъ попѣвочныхъ ѡбразцовъ, но превращаетсѧ въ наборъ звꙋковъ и свободныхъ фразъ, из̾ которыхъ можно составлѧть новые произвольные и самовольные построеніѧ.

Бытіѐ свѧще́ннагѡ знаменнагѡ пѣвческагѡ знакописа́ніѧ дѣлитсѧ на три ѻсновныѧ вѣхи:

а҃) древневѵзантійскіе знакописаніѧ (до в҃і вѣка), которые ꙗвлѧютсѧ родоначальниками древнерꙋсскагѡ крюковагѡ зна́мени и «не́вменнагѡ письма» святагѡ Григоріѧ Двоеслова. Ѿличаютсѧ ѻни большой оусловностью записи и ѿсꙋтствіемъ оуказаніѧ высоты и длительности звꙋковъ. Именнѡ древневѵзантійское пѣвческое знамѧ былѡ перенесенѡ на Рꙋсь въ і҃ вѣкѣ︀ вмѣстѣ съ проповѣ︀дью истинной вѣры. Со свѧтителемъ Михаиломъ прибыли въ Кіевъ первые пѣвчіе изъ Вѵзантіи, которые пѣли за первыми рꙋсскими ѡбщественными богослꙋженіѧми. Первые рꙋсскіе пѣвческіе книги содержатъ пѣ︀снопѣніѧ параллельнѡ на греческомъ и славѧнскомъ ѧзыцѣ︀хъ, т.к. первые митрополиты и дꙋховенствѡ на Рꙋси были грекоговорѧщими. Древневѵзантійскаѧ знаменнаѧ нотаціѧ, сохранившаѧсѧ въ древнерꙋсскихъ пѣвческихъ книгахъ, называетсѧ оучёными «кондакарной», т.к. сохранилось многѡ распѣтыхъ єю книгъ-«кондакарей», содержащихъ кондаки святагѡ Рѡмана Сладкопѣвца (акаѳісты), которые пѣлись согласнѡ тогдашнемꙋ Царьградскомꙋ оуставꙋ храма Святой Софіи. При благовѣрномъ госꙋдарѣ Ꙗрославѣ Мꙋдромъ были оучреждены первые пѣвческіе оучилища по Кѡнстантинопольскомꙋ ѡбразцꙋ. Въ дальнейшемъ преподаваніе сложной древневѵзантійской наꙋки пришло въ запꙋстеніе. На єгѡ мѣстѣ съ г҃і вѣка поѧвлѧетсѧ єгѡ преемникъ - самобытное древнерꙋсское знаменное пѣніе, по ѡбразꙋ и подобію древнѧгѡ святоѻтеческагѡ ѻсмогласіѧ прп. Іѡанна Дамаскина.

в҃) старовѵзантійское или крꙋглое знамѧ (съ в҃і вѣ︀ка). Ѿличаетсѧ оудобствомъ записи (поэтомꙋ и полꙋчило названіѧ «крꙋглагѡ», т.е. подобногѡ рꙋкописной ско́рописи) и точнымъ оуказаніемъ высоты звꙋковъ. Длительности ѡбѡзначаютсѧ оусловнѡ, что позволѧетъ передать глꙋбинꙋ и богатство роспѣва, т.е. толковать многоразличнѡ ѻднꙋ и тꙋ же запись при наличіи множества зашифрованныхъ - «тайнозамкне́нныхъ» мѣстъ, распѣ︀ваніе которыхъ совершаетсѧ множествомъ способовъ, и краткѡ и протѧжнѡ.

г҃) нововѵзантійское или оупрощённо-истолковательное крꙋглое знамѧ (съ ѳ҃і вѣка) - прѧмой преемникъ крꙋглагѡ старовѵзантійскагѡ знакописаніѧ, характеризꙋющеесѧ точностью записи длительностей и болѣе полной расшифровкой и истолкованіемъ тайнозамкненныхъ и многозначимыхъ мѣстъ.

Древнїе греки создали совершеннейшꙋю мꙋзыкальнꙋю нотацїю, позволѧвшꙋю передать всевозможные тонкости лада и самагѡ вычꙋрнагѡ хроматизма. Но, какъ извѣстнѡ, святые ѻтцы, въ лицѣ преп. Іѡанна Дамаскина ѿвергли єё и ꙗвили мірꙋ ѡсобꙋю знаменнꙋю системꙋ, котораѧ считалась свѧщеннымъ, ангельскимъ ѧзыкомъ. Пѣвческое знамѧ ѡбѡзначаетъ не простѡ звꙋкъ, но оуказываетъ на способъ воплощенїѧ невыразимагѡ, небеснагѡ, сердечнагѡ интонированїѧ при помощи богодарова́ннагѡ человѣческагѡ голоса, - тогѡ роспѣва, который не поддаётсѧ точной звꙋковой матерїализацїи.

Прекрасное ѡбъѧсненїе даётъ великїй оучёный Григорїй Стаѳисъ: «Проблемы, которые возникаютъ при переводѣ вѵзантійскагѡ знамени на западные линейные ноты проистекаютъ из̾ различной идеологїи строенїѧ роспѣва. Зна́мена вѵзантійской нотацїи имѣютъ богословскїй - та́инственный сѵмволизмъ: ѻни стремѧтсѧ ѡписать невещественный міръ божественныхъ и святыхъ ликовъ, и передать невещественнꙋю - ѻпѧть таки - природꙋ тонкихъ ѿтѣнкѡвъ «гласа моленїѧ» и нашагѡ ѡбращенїѧ къ словꙋ Божїю. Вѵзантійскаѧ нотацїѧ - ѡписательнаѧ и, имѣннѡ поэтомꙋ, - имѣетъ дѵнамикꙋ выраженїѧ, показываетъ и ѡбѡзначаетъ величинꙋ измѣненїѧ гласа и стремленїе и порывъ горѣ̀ или до́лꙋ. Ноты же линейные, съ тѣхъ поръ какъ ѻни смѣнили неѵ́мы [святагѡ Григорїѧ Двоеслова] и показываютъ конкретнꙋю высотꙋ голоса (съ середины а҃і в.), замораживаютъ конкретные высоты, - потерѧли безвозвратнѡ свою выразительнꙋю силꙋ, на что жалꙋютсѧ и западные історики нотописанїѧ. Линейные ноты - замороженнаѧ нотацїѧ. Сїе главное различїе диктꙋетъ и различное воспрїѧтїе и позицїю поющагѡ по нимъ пѣвца. Различное воспрїѧтїе нотацїй, при ихъ пѣвческомъ воспроизведенїи, рождаетъ и различнꙋю мелѡдїю!».

Въ и҃і вѣкѣ, монахъ Агапїй Палермскїй, ѡбꙋчавшїйсѧ на западѣ, предложилъ вѵзантійскимъ патрїаршимъ пѣвчимъ переложить роспѣвы на итальѧнскїе линейные ноты, какъ наиболѣе современные и понѧтные. Главный патрїаршїй пѣвчїй тогда Іаковъ Прѡтоѱалтъ, - ѻдинъ изъ величайшихъ церковныхъ роспѣвщиковъ въ історїи человѣчества, решительнѡ ѿвергъ даже возможность оупоминанїѧ ѡ семъ, т.к. «невозможнѡ расчленить роспѣвъ, ѻнъ бꙋдетъ повреждёнъ и оутерѧнъ». Также, слѣдꙋетъ замѣтить, что всѣ пѣвчїе пытающїесѧ пѣть по линейнымъ нотамъ древнїй роспѣвъ, по звꙋчанїю своегѡ пѣнїѧ резкѡ ѿличаютсѧ ѿ поющихъ по знамени.

Зна́менное знакописа́нїе неразрывнѡ свѧзано съ ѡбликомъ передаваемагѡ напѣва, со смысломъ и строенїемъ роспѣваемыхъ словъ. Ѻдна и та же мелѡдїѧ записываетсѧ по иномꙋ при различїи въ словахъ и смыслахъ. Посемꙋ знаменнаѧ нотацїѧ, - какъ и самъ роспѣвъ, - рассматрїваетсѧ на трёхъ оуровнѧхъ: на оуровнѣ звꙋка-лада, на оуровнѣ звꙋкосочетанїѧ-интонированїѧ, и на оуровнѣ попѣвки-смысла. На всѣхъ трёхъ оуровнѧхъ «знамѧ» значительнѡ превосходитъ линейные ноты. Поѧснимъ на примѣрахъ.

На оуровнѣ звꙋка древневѵзантійскаѧ и древнерꙋсскаѧ нотацїи генїальнѡ передаютъ єдва оуловимые тонкости єстественнагѡ лада при пѣнїи, хотѧ на поверхностный взглѧдъ сїе и не видно непосвѧщённомꙋ. Здѣсь звꙋкъ не ѡграничиваетсѧ искꙋсственными предѣлами європейской теѡрїи мꙋзыки, єгѡ интервалы подчинѧютсѧ єстественнымъ, богодарованнымъ законамъ притѧженїѧ въ зависимости ѿ гласа и движенїѧ напѣва. Требꙋетсѧ большой ѻпытъ и дꙋховное пѣвческое чꙋвство. Но вѣдь и въ линейной нотацїи, єсли человѣкъ не имѣетъ значительнагѡ ѻпыта и тренировки, то знанїе точныхъ звꙋковыхъ парамѣтровъ ноты ємꙋ не принесꙋтъ никакой пользы.

Древнерꙋсскаѧ нотацїѧ пошла по пꙋти оупрощенїѧ ладовогѡ состава древнѧгѡ роспѣва, поэтомꙋ, на семъ оуровнѣ звꙋка-лада, ѻна сохранила древневѵзантійскꙋю звꙋковꙋю оусловность, развивъ до заѻблачныхъ высотъ второй и, въ ѻсобенности третїй оуровни. Въ вѵзантійскомъ же пѣнїи сохранилось и преꙋмножилось ладовое разноѡбразїе, сопровождаемое оувеличенїемъ и оусложненїемъ пѣвческихъ произведенїй. Поэтомꙋ древнее знаменное нотное письмо было преѡбразовано въ т.н. «крꙋглое знакописанїе» сохранившеесѧ въ пѣвческой дѣйствительности до сегѡ днѧ. Въ сей нотацїи святымъ ѻтцамъ оудалось поразительнѡ совмѣстить невещественность и неѿмірность интонированїѧ древнѧгѡ дамаскино́ва знаменнагѡ письма съ древнегреческимъ ѡпытомъ записи высоты звꙋка и лада. Въ крꙋглой вѵзантійской нотацїи возможно записать всё интонацїонное и ладовое мꙋзыкальное богатство. Здѣсь не надо дꙋмать на какой линейкѣ мы находимсѧ, это и не требꙋетсѧ: когда пою мнѣ нꙋжно знать толькѡ когда и какъ измѣнить голосъ, а не єгѡ точные коѻрдинаты и высотꙋ, привѧзанность къ нимъ свѧзываетъ и ѡвеществлѧетъ мысль пѣвчагѡ. Здѣсь нѣтъ дїезовъ и бемолей, не нꙋжно смотреть гдѣ понизить или повысить, но мѣнѧетсѧ весь ладовый составъ сразꙋ, позволѧѧ голосꙋ єстественно изливатьсѧ, знаѧ по ѻпытꙋ, на безсознательномъ оуровнѣ, ладовый составъ гласа въ єгѡ цѣлостности, не ѡстанавливаѧсь на єгѡ матерїализацїи. Длѧ напоминанїи ѡ ладовыхъ ѡсобенностѧхъ гласа сꙋществꙋетъ стройнаѧ сѵстема церковныхъ гласовыхъ ключей и переключателей. Такихъ знаковъ, способныхъ ѡбѡзначить ладовые ѡсобенности древнѧгѡ роспѣва, не сꙋществꙋетъ въ итальѧнскихъ нотахъ.

Знаменнаѧ нотацїѧ - это ико́нопись, гдѣ роспѣвщикъ изѡбражаетъ роспѣвъ подобнѡ небесномꙋ ликꙋ, рисꙋетъ смыслы. Что-то подобное єсть въ китайскомъ ꙗзыкѣ, гдѣ іероглифы ѡбѡзначаютъ не ѿдѣльные звꙋки-фѡнемы, а цѣлые понѧтїѧ, благодарѧ чемꙋ, китайцы могꙋтъ читать свои книги не проговариваѧ про себѧ бꙋквы, а быстрѡ просматриваѧ изѡбражённые смыслы. Благодарѧ этомꙋ китайцы такъ легкѡ копирꙋютъ, почти съ первогѡ раза, всевозможные техническїе издѣлїѧ и технологїи. Если лишить ихъ сегѡ письма, ѻни перестанꙋтъ быть китайцами, ихъ ѡбразное мышленїе поврѣдитсѧ. Толькѡ вотъ оу китайцевъ ихъ ѡбразное мышленїе притѧгиваетъ ихъ къ землѣ, а въ знаменномъ письмѣ - напоминаетъ ѡ иномъ, небесномъ, ангельскомъ мірѣ.

На оуровнѣ звꙋкосочетанїѧ-интонированїѧ высочайшее совершенство было достигнꙋто въ нововѵзантійской нотацїи, котораѧ поразительнѡ ѿкрываетъ и ѡписываетъ всѣ ѡсѻбенности ѻбщегласовагѡ исполнительскагѡ интонацїоннагѡ попѣвочнагѡ элемента въ примѣненїи къ богодарованнымъ свойствамъ человѣческагѡ голоса. Каждомꙋ знамени и ихъ сочетанїю присꙋще ѡсобое интонированїе, которое ѡставаѧсь строгѡ каноничнымъ, согласнымъ древнемꙋ оустномꙋ Преданїю, не самовольнымъ, предписываетъ различное «звꙋковое ѡблаченїе» ѻдной и тойже записи, которое бꙋдетъ зависить ѿ гласа, ѿ скорости пѣнїѧ, ѿ оуровнѧ праздничности слꙋжбы, ѿ возможностей голоса поющагѡ, ѿ дꙋховнагѡ состоѧнїѧ єгѡ сердца. Несколькѡ пѣвчихъ поющихъ вмѣстѣ, «хоромъ», могꙋтъ ѡдновременнѡ интонировать ѻдно и тоже знамѧ различнымъ ѡбразомъ (непремѣннѡ каноническимъ), что не бꙋдетъ создавать какофѡнїи, но, напротивъ, бꙋдетъ сливатьсѧ въ поразительное єдинство, подобное ангельскомꙋ звꙋчанїю «водъ многихъ», словнѡ изливающихъ на сердцѣ и ѿ сердца благодатные стрꙋи премірнагѡ блаженства бꙋдꙋщагѡ вѣка.

На трет‭‭ьемъ - попѣвочно-смысловомъ оуровнѣ, не сꙋществꙋетъ аналогїй въ линейной нотацїи. Попѣвки - смысловые гласовые ѡбразцы, составлѧщїе подобнѡ мозайке всѧкїй каноническїй святоѻтеческїй роспѣвъ, ѿмѣчаютсѧ при пѣнїи по знамѣнной нотацїи зрительнѡ, ѡбразнѡ, благодарѧ чемꙋ пѣвчїй легкѡ можетъ читать съ листа пѣснопѣнїѧ, придаваѧ своемꙋ пѣнїю ѡпредѣлённый дꙋховно-пѣвческїй настрой идеальнѡ согласованный со смысломъ роспѣваемыхъ словъ, въ зависимости ѿ вида плетенїѧ знаменъ, гласа и протѧжённости роспѣва, ѻрганизꙋющїй пѣнїе. Въ этомъ ѿношенїи высочайшее совершенство было достигнꙋто въ древнерꙋсской столповой и демественной, и въ крꙋглой средневѵзантійской кꙋкꙋзелевой нотацїѧхъ. Нововѵзантійскаѧ же нотацїѧ изначальнѡ была задꙋмана какъ толкованїе, как «разводъ» древнихъ «тайнозамкне́нныхъ» свѧщенныхъ знаменъ, какъ вспоможенїе. И мы бꙋдемъ использовать єё какъ лꙋчшее средство ѡбꙋченїѧ. Но наша цѣль, въ послѣдствїи, наꙋчитьсѧ пѣть по подлиннымъ древнимъ рꙋкописѧмъ, которые держали въ своихъ рꙋкахъ наши святые ѻтцы.

Роспѣвъ призванъ передать не мꙋзыкꙋ, а небеснꙋю пѣснь

Къ сожаленію большинство современныхъ преподавателей рассматриваютъ церковное пѣніе всегѡ лишь какъ разновидность дꙋховной мꙋзыки, а церковный роспѣвъ - какъ совокꙋпность звꙋковъ-точекъ и интерваловъ-ѿрезковъ, что въ корнѣ противоречитъ способамъ преподаваніѧ ст҃ыхъ оучителей преподававшихъ во времена процвѣтаніѧ ст҃оѻтеческагѡ просвѣщеніѧ. Именнѡ поэтомꙋ Церковью была ѿвергнꙋта совершеннейшаѧ по точности записи звꙋка древнегреческаѧ мꙋзыкальнаѧ нотаціѧ, какъ ѡвеществлѧющаѧ и ѡгрꙋблѧющаѧ ангелоподражательный роспѣвъ, который призванъ передать, насколькѡ это возможно, невещественнꙋю, до конца невыразимꙋю тлѣнными средствами небеснꙋю пѣснь. Богодꙋхновенный роспѣвъ ст҃ые пѣснотворцы записывали ѡсобыми пѣвческими знаками, передающими мелѡдическіе смыслы и дꙋховные понѧтіѧ ангелоподражательнагѡ интонированіѧ. Къ сожаленію то, что было ѿвергнꙋто ст҃ыми ѻтцами въ древности ѡживаетъ сегоднѧ съ использованіемъ современныхъ мꙋзыкальныхъ методовъ.

Древнїе роспѣвы переводимы на любой ѧзыкъ

Мнѣніе ѡ томъ, что напримѣръ восточное, т.е. вѵзантійское пѣніе или северное, т.е. знаменное, пригоднѡ толькѡ длѧ ѻдного какого-любо ѧзыка равносильнѡ оутвержденію, что книги Ст҃агѡ Еѵангеліѧ и богослꙋжебные пѣснопѣніѧ непереводимы. Сіе мненіе не толькѡ противоречитъ здравомꙋ смыслꙋ, но ꙗвлѧетсѧ и ересью. Ѻтцы вѵзантійскагѡ церковнагѡ пѣніѧ: ст҃ой Рѡманъ Сладкопѣвецъ и Іѡаннъ Дамаскинъ были сирійцами по народности тлѣнной, по небесной же - гражданами Небеснагѡ Царства, ст҃ыми Божіими, истинными хрістіанами и оучителѧми вселенной, «богодвижимыми оустами» и «законодателѧми» длѧ всѣхъ народовъ, длѧ всѣй Церкви.

Справедливо и православно дрꙋгое оутвержденіе: только древній, традиціонный отеческій роспѣвъ пригоденъ длѧ исполненіѧ богослꙋжебныхъ пѣснопѣній написанныхъ ст҃ыми ѻтцами-пѣснотворцами (т.е. или подлинный вѵзантійскій роспѣвъ или какой-любѡ дрꙋгой ст҃оѻтеческій, «по ѡбразꙋ и подобію» єгѡ, напримѣръ древнерꙋсскій).

Ст҃ые пѣснотворцы не толькѡ выразили неизреченные смыслы, но и распѣли невыразимые небесные богодꙋхновенные мелѡдіи, оуказали какъ слѣдꙋетъ пѣть сіи смыслы подражателѧмъ херꙋвімѡвъ. Вѵзантійскій роспѣвъ неѿдѣлимъ ѿ смысла пѣснопѣній и позволѧетъ єгѡ раскрыть наилꙋчшимъ, богодарованнымъ мелѡдическимъ ѡбразомъ. Пѣснопѣніѧ и сщ҃енные смыслы ст҃ыхъ ѻтцовъ Церкви непереводимы на любой человѣческій ѧзыкъ, ни ѻдинъ ѧзыкъ не способенъ оудовлетворить ихъ неизреченнымъ требованіѧмъ, и, въ тоже времѧ, они могꙋтъ и должны быть переводимы на любой человѣческій ѧзыкъ и, съ равнымъ оуспѣхомъ, могꙋтъ и должны быть спѣты древнимъ роспѣвомъ на любомъ ѧзыкѣ. Оученіе ст҃ыхъ ѻтецъ, церковный роспѣвъ, всё оученіе Православной Церкви не имѣетъ національнагѡ характера, ѻно наднаціонально, превыше всѣхъ мірскихъ раздѣленій, ѻно ѡбъединѧетъ всѣ народы въ Единомъ Троичномъ Богѣ.

Примѣчанїѧ

⤴