B/ru

Искꙋсство пѣнїѧ

Душою пѣнія является искусство и качество исполненія. Качество исполненія должно соотвѣтствовать Преданію - традиціи, которая, въ данномъ случаѣ, является устной, т.е. передаётся опытно отъ ученика къ учителю.

Пѣніе — великое искусство

Пѣніе представляетъ собой великое искусство, которое не являясь самовольнымъ, но, строго подчиняясь богодухновеннымъ правиламъ роспѣва пе́реданнымъ намъ какъ неисчерпаемое духовное сокровище святыми отцами-пѣснотворцами, въ тоже время предоставляетъ великую свободу самовыраженія личности, какъ всякое божественное дарованіе, ибо Творецъ безконеченъ.

Всё богодарованное и небесное никогда не обезличиваетъ, но даруетъ истинную свободу, ибо «гдѣ Духъ Святой - тамъ свобода», а то что приземлённо, не освящено божественнымъ просвѣщеніемъ - порабощаетъ. Посему, не смотря на бездну богатства и премудрости древняго святоотеческаго пѣнія, оно подходитъ каждому человѣку и легко даётся каждому внѣ зависимости от его естественныхъ способностей, оно «уважаетъ естество» каждаго, оно открывается подобно благодатному дару въ соотвѣтствіи съ мѣрою каждаго, дивно сообразуется съ каждымъ голосомъ, оно неповторимо подчёркиваетъ личность и уникальность каждаго человѣка, способствуетъ личностному, глубинному богообщенію каждой души.

Интервалы вѵзантійскаго пѣнія не имѣютъ жёсткихъ и постоянныхъ размѣровъ, но мѣняются въ зависимости от движенія роспѣва и постигаются опытно, по мѣрѣ дарованій пѣвчаго, укладываются въ каждый голосовой составъ неповторимо подстраиваясь под̾ личные способности каждаго, ибо въ вѵзантійскомъ пѣніи нѣтъ многоголосія и искусственной гармоніи, кто бы ни пѣлъ, если его сердце изливается въ умиленіи ко Господу Богу, то и сердца всѣхъ молящихся проникаются благодатнымъ молитвеннымъ настроеніемъ и славословіемъ. Необходимо только немного привыкнуть къ естественной полной простоты молитвенно-созерцательной средѣ совершенно лишённой показности, концертности, офиціальности и искуственности, присущей современной западной музыкѣ. Всё здесь протекаетъ въ семейной, братской, родной обстановкѣ и несовершенству пѣвчихъ не придаётся большого вниманія.

Что же касается праздничнаго, торжественнаго хорового древняго святоотеческаго пѣнія, то это поистинѣ неповторимое, ангелоподобное, небесное, ни съ чемъ земнымъ несравнимое явленіе, объединяющее всѣ голоса, всё неповторимое богатство личностей въ дивное единство, святой союзъ молитвенныхъ воздыханій поющихъ душъ и сердецъ.

Такъ говоритъ об̾ этомъ явленіи свт. Іоаннъ Златустъ: «При такомъ пѣ︁снопѣ︁ні︁и, будетъ ли кто старъ или молодъ или съ грубымъ голосомъ или совершенно︁ незнакомъ со стройностью пе︁ни︁я︀, въ томъ не будетъ никакой вины. Здѣсь требуется︀ цѣ︁ломудренная︀ душа, бодрый у︁мъ, сердце сокрушенное, помыслъ твёрдый, совѣ︁сть чистая︀... Когда плоть не будетъ︀ желать “противнаго︁ духу”, не будетъ︀ повиноваться︀ е︀го︁ велені︁я︀мъ︀ и приводить ихъ въ исполнені︁е на этомъ︀ прекрасномъ︀ и дивномъ︀ пути, тогда ты составишь духовную мело︁ді︁ю. Зде︁сь не требуется︁ искусство, при︁обре︁таемое долговременнымъ︀ у︁пражнени︁емъ︀, а нужна только︁ твёрдая︀ решимость, и мы въ самое короткое время︀ при︁обре︁тёмъ о︀пытность».

«Развѣ︁ можетъ быть молитва хора, когда е︀го︁ пѣ︁вцы на богослужені︁и стоя︀тъ передъ нотами въ страхѣ︁, только︁ и думаютъ какъ бы не понизить, какъ бы не о︁шибиться? Тѣ︁мъ болѣе, е︀сли регентъ можетъ прі︁йти въ гнѣвъ? Такое пѣ︁ні︁е, даже самое отточенное, не достигаетъ цѣ︁ли. Безо︁шибочное пѣ︁ні︁е - это е︀ще︂ не молитва. Скорѣ︁е пѣ︁ні︁е съ е︀стественными недостатками угоднѣ︁е Богу, чѣмъ безупречное въ интонаці︁и, ансамблѣ︁, но закрепощё︂нное нотами исполнені︁е. Блаженный Іеронѵ́мъ говоритъ: «Славенъ пред̾ Богомъ и ху︀доголосый пе︁вецъ».

Одноголосіе и многоголосіе

Преда́ніе Святыхъ Отцовъ Церкви учитъ о строгомъ одноголосіи церковнаго роспѣва, а также запрещаетъ употребленіе музыкальныхъ инструментовъ въ храмѣ︀. Многоголосіе же, сіе западное нововведеніе, искуственная гармонизація, равносильны игрѣ на музыкальныхъ инструментахъ.

Свт. Іоаннъ Златустъ по этому поводу замѣчаетъ: «Тогда у іудеевъ были инструменты, нынѣ же подобаетъ использовать уста». «Богъ позволилъ іудеямъ употребленіе музыкальныхъ инструментовъ по причинѣ нераденія и грубости ихъ чувствъ, восхотелъ этимъ помочь ихъ немощи и отвлечь от идоловъ. Но теперь, вмѣсто музыкальныхъ инструментовъ Онъ благоволилъ быть уста́ми славосло́вимъ». Св. мч. Іустинъ Філософъ учитъ: «Пѣть при посредствѣ бездушныхъ инструментовъ и свирелей прилично дѣтямъ въ разумъ не пришедшимъ (т.е. евреямъ), сего ради не позволяется въ церквахъ употребленіе инструментовъ при пѣніи, какъ и всё, что предназначено для несовершенныхъ умомъ, но пѣть подобаетъ просто». Свт. Григорій Богословъ призываетъ насъ: «Воспріимемъ пѣснопѣнія вмѣсто тѵмпа́новъ, псалмопѣніе вмѣсто нечистыхъ кривляній и пѣсенъ, звучаніе благодарственное вмѣсто звучанія театральнаго».

О недопустимости многоголосныхъ гармонизацій насъ учитъ свт. Ігнатій Брянчаниновъ: «Придворное пѣніе, нынѣ взошедшее во всеобщее у︁потреблени︁е въ православныхъ церквахъ, необыкновенно︁ холодно, безжизненно, какое-то легкомысленное, срочное! Сочиненія новейшихъ композиторовъ выражаютъ настроеніе ихъ духа, настроеніе западное, земное, душевное, страстное или холодное, чуждое о︁щущенія духовнаго︁. Некоторые, замѣтивъ, что западный элементъ пѣнія никакъ не можетъ быть соглашёнъ съ духомъ Православной Церкви, справедливо︁ признавъ знаменитые сочиненія Бортнянскаго︁ сладострастными и романическими, захотели помочь дѣлу. О︀ни переложили, съ сохраненіемъ всѣхъ правилъ контрапункта, знаменный напѣвъ на четырѣ голоса. Удовлетворилъ ли трудъ ихъ требованію Церкви, требованію е︀я духа? Мы о︀бя︀заны дать отрицательный отвѣтъ. Знаменный напѣвъ написанъ такъ, чтобы пѣть о︀дну ноту (въ у︁нисонъ), а не по началамъ partheses, сколько бы пѣвцовъ ни пѣли е︀ё, начиная︀ съ о︀дного︁ пѣвца. Этотъ напѣвъ долженъ о︀ставаться︀ неприкосновеннымъ: переложеніе е︀го е︀сть непремѣнно︁ искаженіе е︀го. Такой выводъ необходимъ по начальной причинѣ: о︀нъ о︁правдывается︀ и самимъ о︁пытомъ».

Подобно тому какъ ангелы воспѣ︀ваютъ Господа согласно, единымъ гласомъ и единымъ сердцемъ, такъ и святые отцы заповѣдали намъ пѣть едиными усты̀. Апостольскій мужъ свщ҃мч. Ігнатій Богоносецъ пишетъ въ посланіи къ Єфесянамъ: «Вы всѣ въ единый хоръ образуйтесь, да согла́сны су́щи въ единомысліи, хроматизмъ (цвѣтъ) Божественный воспріявшіе единомысленно, пойте однимъ голосомъ ради Іисуса Хріста Отцу».

Одноголосный древній роспѣвъ, его чистая звуковая линія, даже на фѵзіологическомъ уровнѣ, вызываетъ въ нашемъ сознаніи ощущеніе чистой временно́й длительности не связанной ни съ какими пространственными представленіями. Напротивъ, звуки взятые одновременно, образующіе одновременное созвучіе - многоголосіе, неизбежно вызываютъ въ сознаніи человѣка какіе-то пространственные образы. Наше же сознаніе устроено такъ, что пространство не мыслится внѣ тлѣнной матеріи, внѣ вещества. Поэтому одноголосное пѣніе, лишённое пространственныхъ воспріятій, рождаетъ ощущеніе неотмірности, небесности, способствуетъ созѣрцанію инаго, невещественнаго міра - духовной дѣйствительности, погашаетъ дѣйствіе страстей въ человѣческой душѣ.

«Страсти, какъ изве︁стно︁, въ значительной мѣрѣ︁ теря︀ютъ свою “жизнеспособность” при отсутстві︁и о︁бразовъ и впечатлені︁й падшаго︁, страстнаго︁ въ своё︂мъ нынѣ︁шнемъ состоя︀ні︁и міра. Пѣ︁ні︁е же многоголосное, тѣ︁мъ болѣе построенное на множествѣ разноплановыхъ парті︁й, неизбѣ︁жно︁ рождаетъ въ человѣ︁кѣ︁ тѣ︁ или иные пространственные, матері︁альные, чувственные о︁бразы и о︁щущені︁я︀, мысль обрастаетъ тѣ︁лесностью и вещественностью. Характеръ православной молитвы предполагаетъ мысленное отреченіе от о︁бразовъ “мі︀ра сего︁”, т.е. полное отрешені︁е ума от зримыхъ матері︁альныхъ представлені︁й и подавлені︁е въ нё︂мъ силы воо︁бражені︁я︀. Истинная︀ молитва должна быть, по слову святыхъ о︀тцовъ, “безвидна” и богослужебное пѣ︁ні︁е призвано этому содѣ︁йствовать. Партесное или же, тѣ︁мъ болѣе, театральное пѣ︁ні︁е производитъ противоположный эффектъ. Въ результатѣ︁ вмѣсто︁ непари́тельной, трезвенной, сосредоточенной, безстрастной и покая︀нной молитвы возникаетъ рассѣя︀нное, развлечённое скитани︁е ума, сопровождаемое чувственными, душевными (а не духовными!) переживанія︀ми сердца, что явля︀ется︀ принципіальнымъ отверженіемъ о︀сновъ православной аскетики. Пѣніе такимъ образомъ не только︁ не приноситъ должнаго︁ плода̀, но и болѣе того︁ о︁казываетъ даже отрицательное воздѣйствіе».

Появленіе многоголосія въ богослуженіи на западѣ︀ свидетельствуетъ о какихъ-то нарушеніяхъ во внутренней духовной жизни, о стремленій человѣка не къ духовному, но къ матеріальному, не къ небесному, но къ земному. И именно это стремленіе и на́чало набирать силу со втораго тысячеле︁тія. Въ одномъ тео︁ретическомъ трактатѣ, написанном въ Парижѣ въ ҂атм҃ году, читаемъ слѣдующее: «Старое пѣніе было совершеннѣе, праздничнѣе, понятнѣе, достойнѣе и яснѣе новаго. Модернисты искажаютъ и обезображиваютъ ди́скантъ, они приводятъ къ полному безпорядку излишними голосами, они прыгаютъ и танцуютъ, лаютъ какъ собаки и крутятся какъ одержимые въ своёмъ противоестественномъ мірѣ гармоніи». А въ авиньонской буллѣ︀ папы Іоанна к҃в (҂атк҃д годъ) о новыхъ формахъ многоголосія говорится: «Они раздробили мело︁діи, изнежили ихъ высокими голосами и втиснули въ нихъ мірскія манеры, въ пѣніи они двигались безпокойно︁, они поражали и пьянили слушателей вмѣсто︁ того︁, чтобы успокаивать, они искажали впечатлѣніе, мѣшали благоговенію». Эта борьба Церкви съ самовольной музыкой, ведущаяся на протяженіи многихъ вѣ︀ковъ, была окончательно проиграна Западной церковью на Тридентскомъ соборѣ (҂афм҃е -҂афѯ҃г гг.), «отцы» котораго вначалѣ приняли решеніе и даже составили спеціальный декретъ о повсемѣстномъ запрещеніи многоголосной музыки, однако под̾ давленіемъ испанскаго духовенства и императора Фердинанда соборъ отклонилъ это решеніе и уничтожилъ декретъ .

Недостатокъ та́инственной Благодати Божіей у западныхъ, инославныхъ хрістіанъ (а также и у православныхъ, которые ведутъ рассѣянную, неправильную духовную жизнь, преграждая путь дѣйствію Благодати) вызываетъ въ ихъ душѣ чувство пустоты и неудовлетворённости, которое они пытаются восполнить «сладкозвучной» музыкой. Эта музыка подчасъ пытается вызвать умиленіе посредствомъ эмоціональнаго возбужденія. Въ ходъ идётъ многоголосіе, режущіе слухъ тенора, съ одной стороны, и басы, сводящіе душу въ глубокую преисподнюю - съ другой. Для этой же цѣли используются музыкальные инструменты и прибегаютъ къ услугамъ свѣтскихъ композиторовъ. Всё это - чтобы поразить, удивить, создать «романтическую» атмосферу, перенести умъ молящегося въ міръ фантастическихъ образовъ.

Партесное пѣніе культивируетъ красивые «религіозные» чувства, вызывая у вѣрующего ощущеніе некоего внутренняго комфорта, на самомъ же дѣлѣ - это чувство эстетическаго наслажденія, похожее на то, что испытываетъ человѣкъ во время концерта. Въ этомъ случаѣ возникаетъ препятствіе для молитвы, вторгается чувство мірской радости и удовольствія, помрачающее и разстроивающее умъ, удаляющее его от основной цѣли - возношенія къ Богу, молитвы покаянія, благодаренія и славословія.

Разные голоса, поющіе каждый отдѣльную партію, разсѣиваютъ внутреннее вниманіе вѣрующаго, не позволяя уму полностью сосредоточиться на смыслѣ︀ священныхъ словъ. Многоголосіе въ церковномъ пѣніи вызываетъ пареніе ума. Умъ вспоминаетъ то одно, то другое и от одной мысли перескакиваетъ на другую. Въ случаѣ партеснаго пѣнія часто создаётся романтическое настроеніе, въ результатѣ чего умъ блуждаетъ тутъ и тамъ, нигдѣ не находя удовлетворенія, музыка ассоціируется съ различными состояніями, воспоминаніями и отдѣльными лицами.

Въ противоположность партесному пѣнію, древнее святоотеческое пѣніе используетъ роспѣвное одноголосіе. Поётъ ли одинъ человѣкъ или много, «голосъ, - какъ говоритъ святитель Іоаннъ Златустъ, - словно исходить из̾ однихъ устъ». Такая простая и цѣлостная мелодія, состоящая изъ отдѣльныхъ богодухновенныхъ роспѣвныхъ фразъ-попѣвокъ и сопровождающаяся одной ровной звуковой фоновой линіей - равнодержа́ніемъ, ісономъ, - собираетъ умъ и сосредотачиваетъ его на молитвѣ︀.

Древнее церковное пѣніе благозвучно и помогаетъ пробужденію въ душѣ истиннаго умиленія, правильнаго православнаго духовнаго настроенія - радостопеча́лія. Но красота мелодіи не завладеваетъ умомъ, обращая его лишь на эстетическое наслажденіе. Эмоціи молчатъ, умъ сосредотачивается на словахъ и священныхъ смыслахъ молитвы, а сердце «пари́тъ», когда мы поёмъ или слушаемъ пѣ︀снопѣнія древнимъ роспѣвомъ, мы ликуемъ, но это не мѣ︀шаетъ намъ вникать въ содержаніе тропарей. Нѣтъ и слѣ︀да какой бы то ни было болезненной ностальгіи или романтически-восторженнаго настроенія. Этотъ роспѣвъ не допускаетъ пареніе ума. Наоборотъ, онъ помогаетъ собрать умъ от блужданія по внешнимъ предмѣтамъ, заключить его въ сердцѣ︀ съ тѣмъ, чтобы затѣмъ обратить всѣ его силы къ Богу.

Держаніе основы — і́сонъ

Из̾ описаній древнихъ богослуженій въ твореніяхъ святыхъ Василія Великаго и Іоанна Златуста, и из̾ указаній въ древнихъ пѣвческихъ рукописяхъ, видно существованіе съ первыхъ вѣ︀ковъ такъ называемой «ісократимы» или ісона (т.е. равнодержанія, равненія), которая подпѣ︀валась во время пѣнія пѣвчихъ за богослуженіемъ ввидѣ︀ фоновой подголоски некоторыми молящимися.

«Въ Церкви всегда долженъ быть одинъ голосъ, словно из̾ одного тѣла исходящій... и поющій поетъ одинъ, и если всѣ остальные создаютъ подголосокъ (ὑπηχῶσιν), то голосъ исходитъ словно из̾ однихъ устъ» - учитъ свт. Іоаннъ Златустъ. Святой же Василій Великій вѣщаетъ: «Утвердившіеся нынѣ обычаи во всѣхъ Церквахъ Божіихъ единообразны и согласны. А именно: народъ у насъ съ ночи утренюетъ въ Домѣ молитвы, и съ болью и скорбью, и въ слёзномъ сокрушеніи исповѣдуются Богу. Наконецъ, воставши послѣ молитвъ, начинаютъ ѱалмопѣніе. Сперва раздѣлившись на двѣ части, поютъ поперемѣнно одни за другими: и пученія въ словесахъ такимъ образомъ держаще, и настраивая себя на вниманіе и непарительность сердечную. Затѣмъ, поручивъ одному возглавлять пѣніе, прочіе создаютъ подголосокъ (ὑπηχῶσι)».

Сей подголосокъ-ісонъ не является вторымъ голосомъ, онъ не привносить двуголосія, т.к. не имѣетъ отдѣльной партитуры, не имѣетъ мелодическаго рисунка, это вовсе не гармонія, подобная партіи баритона. Ісонъ - это сѵмволъ Вѣчности, онъ редко мѣняется и не прерывается, онъ не гармониченъ, это «равненіе» роспѣва-звука воплощаемаго во времени на вѣчность, которое поддерживаетъ сей ангелоподражательный роспѣвъ поемый пѣвчими, подобно журчанію водъ райской реки. Если хотите, это голосъ иной Природы.

Съ богословской точки зренія, если роспѣвъ изображаетъ сердечный покаянный вопль молящагося человѣка или славословіе ангела, подверженные высотнымъ изме︁неніямъ и движенію, то неизме︁нный ісонъ сѵмволизируетъ Божественный отвѣтъ на эту мл҃тву, богочелове︁ческій діалогъ, полноту истинной молитвы, поэтому, по большей части, ісонъ держится без̾ словъ, т.к. божественный гласъ превыше любыхъ человѣческихъ глаголовъ, онъ неизречененъ.

Ісонъ - не обязательная составляющая, указываемая въ древнихъ рукописяхъ только для некоторыхъ пѣснопѣній. Онъ позволяетъ принимать участіе въ пѣніи всѣмъ желающимъ пѣть въ церкви, но не знающимъ роспѣвъ или не способнымъ по состоянію своего голосового состава къ сему.

Возможно пѣть сіе равнодержаніе со словами, согласно проговаривая сщ҃енные смыслы, или же без̾ словъ, при невозможности согласно произносить слова, во избежаніѣ перерывовъ, превыше словъ - чтобы не отвлекаться от дѣланія умныя молитвы.

Примѣчанія

⤴